Слева тянулась равнина, на которой тут и там были разбросаны небольшие песчаные холмы. И всё в красных тонах, от чего становилось чуточку неуютно. Вот где мне точно не хотелось бы очутиться без транспорта, вдали от цивилизации. От подобных пейзажей можно очень быстро сойти с ума. Так и давит унынием.

А впереди была дорога. Представители компании озаботились разметкой, и теперь по обочинам, через каждые пять-шесть метров, в почву были воткнуты белые металлические штыри, возвышающиеся на метр от поверхности. После инструктажа я знал, что ночью на верхушках этих штырей загораются жёлтые фонари, благодаря которым можно добраться до базы корпорации. Правда, была одна проблема – такую разметку можно было сделать только там, где есть каменная плита.

– Слушай, а ты уверенно держишься, молодец. – произнёс молчавший до этого сержант. Едва мы выехали за периметр, он замолк, пристально вглядываясь то в дисплей, то в окна кабины. – Видно, что привык водить транспорт. Только здесь надо быть внимательным, и смотреть не на пейзажи, а на всё, что находится от вездехода в десяти-сорока метрах. Некоторые местные твари любят зарываться в песок, и оттуда нападать. Им плевать, что перед ними неживая техника, они реагируют на движение.

– Почему сразу не сказал?! – я тут же начал торможение.

– Потому что возле главной базы твари предпочитают не прятаться. Но мне нравится твоя реакция, Гор, она правильная. И да, если увидел, что к тебе наперерез несётся тварь, есть только две правильных реакции. Первая – раздавить зверя. Это в том случае, когда он небольшой. И вторая – попытаться уйти от столкновения при помощи ускорения. Соответственно, если атакует очень крупная особь. Запомнил?

– Более чем. – ответил я, вспоминая рассказ деда, как однажды его знакомый на КАМАЗе столкнулся с разъярённым лосем, и лишь чудом выжил. Тут, судя по всему, зверье было куда крупнее сохатого. Вот только как подобную тушу спрятать под песком? Чушь какая-то.

В общем, дальше я ехал настороженно, уделяя внимание всему, что рядом, а не далёкому горному хребту. Ну и скорость держал умеренную, около пятидесяти километров в час. Так мы проехали первые три километра, и больше половины четвёртого, если верить показаниям приборов. Дорога оставалась без изменений, разве что песчаные намёты стали чаще попадаться, но их высота не превышала и десяти сантиметров, так что вездеход преодолевал их свободно.

– Поравняешься вон с тем валуном, и сворачивай налево. – приказал Босх. – Посмотрим, как ты реагируешь на команды, и возвращаемся.

Дальше я пережил несколько минут, во время которых хотел схватить свой штурмовой комплекс, и садануть прикладом прямо в зубы сержанту – уж больно он старался вывести меня из равновесия. Сразу видно, опытный командир, умеет выбесить.

А потом я почувствовал тревогу. Резко, совершенно неожиданно. Если честно, уже забыл, что у меня есть дар предвидения, так как последние несколько дней всё было спокойно. А тут вдруг резко засвербило в груди.

– Э, ты чего? – удивился Босх, когда я проигнорировал его команду, резко развернул вездеход и выжал газ до упора. Электродвигатель аж засвистел от нагрузки, колеса дали пробуксовку, а затем ДРУ-семьдесят семь рванул с места, быстро набирая скорость.

– Сержант, надо валить отсюда. – ответил я, чувствуя, как с каждой секундой утекает драгоценное время. Бросив взгляд на Босха, понял, что если не дам развернутый ответ, инструктор попросту треснет мне по голове кулаком, а затем приставит ствол пистолета к шее и потребует объяснений. И плевать, что я в скафандре, вон у него какие бронированные перчи, такими можно стену кирпичную сокрушить.