Гул вертолёта услышал резко, стояла тишина, вдруг грохот и вот он белый Ми – 8 с синей полосой на поле падает. Вертушка не успела сесть, из её чрева стали прыгать люди в темно-синих комбинезонах с автоматами в руках и с чёрными вязаными шапочками на лицах, с прорезями для глаз. Маски шоу!

– Стоять, лежать! – и автоматные очереди в воздух.

Сторож сразу лёг, он ведь не дурак. В таких делах, мгновенное, беспрекословное, выполнение команд, залог здоровья! Воин с собакой стал охранять лежащего на животе сторожа. Разумеется, ударил по ногам, что бы расширил ноги, кисти рук на затылок. А зачем, для чего? Да что бы лежать было неудобно.

Опасно когда у идиотов оружие, это такой же бык, только с автоматом и законно охраняет власть имущих. Он такой же глупый, не образованный, может даже с дебильным уклон. Те уроды преступники, а эти уроды власть.

Преступники с Женей так не обращались, они ему денег дали, кормили, поили. Власть не разрешает даже голову поднять. Полчаса пролежал в положении руки за голову, ноги вовсю ширь. Как в кино, плохо дело, если как в кино. По сценарию сейчас должны начать быть, выколачивать информацию, короче хреновое кино Жени светит, ему досталась плохая роль! Роль главная, единственная. В таких боевиках лучше сниматься в эпизодах. А куда ты денешься, назвали тебя главным браконьером, не вздумай перечить.

– Где все! – проревел один идиот в маске. Да так проревел, громче вертолёта. Сторожа рывком подняли и начали, было бить. Как и положено, не каких отклонений от сценария! Жека этому не удивился, он был готов. Так что первый удар под дых, принял с напряжённым прессом. Второго удара не последовало.

В это мгновение почти вплотную к очагу подкатил Нисан Патрол и мать честная, генерал из машины вылез, в пагонах и при лампасах. Откуда на Сахалине мог взяться генерал силовых структур? Нонсенс! А сколько машин наехало, разных внедорожников, два спецназовских КамАЗа, один омоновский КамАЗ.

На машинах так и написано. Специально писали, что бы боялись таких машин. Это в двухтысячных годах, спецмашины будут маскировать под нормальную технику. В Ельцинскую эпоху всё на показуху, идёт борьба с организованной преступностью. Что бы нужные преступники успели опознать машины и спрятаться, что бы было потом с кем бороться. А то за месяц всех выловят, переборют, на кого потом списывать свои дела?

Короче одних силовиков сотни полторы приехало, прилетело на Пастухи. Журналистов человек пятьдесят, вместе с операторами, прочей киношной братией. Столько народу на Пастухах не было даже при лесорубах, когда городок функционировал на полную мощность.

Начали Женьку пытать словесно, он не партизан, даже не комсомолец, тем более не коммунист, рассказал всё как на исповеди, Женька в сущности нечего не знал. Пытать физически нельзя, даже матерится нельзя, журналистов кругом, что собак нерезаных! В лесок бы куда ни будь этого сторожа, всё бы сука рассказал! Где спрятана янтарная комната, кто Титаник потопил, где документы и награбленное золото Квантунской императорской армии?! Сторож бы на все вопросы ответил. Журналисты как обычно всё испортили.

– Почему ты сторож разрешил на охраняемой территории сделать икорный цех? – вопрос задал мужик в форме милицейского полковника. Это не полковник милиции, он только форму имеет, он глуп до неимоверной степени.

– А у меня разрешения ни кто и не спрашивал, – когда Жека увидел множество людей с видеокамерами, он понял что это за типы. Ему сразу легче стало, воспрянул духом и стал немножко наглеть. Перед журналистами бить не будут.