Фабрикатор по размеру был меньше верфи, поэтому выдавал он будущее строение отдельными блоками-модулями, которые Грише приходилось в прямом смысле слова таскать на руках, используя реактивный ранец. Первыми были напечатаны две трубчатые фермы, которые позволят скрепить между собой фабрикатор и верфь в единый производственный комплекс. Следующими из зева фабрикатора вылезли широкие панели, из них Семенович собрал стол – площадку, на которой и будет в дальнейшем создаваться корабль. Дальше вышли блоки управления и питания. От складов с ресурсами Гриша прокинул конвейерную линию, чтобы не носиться со слитками в руках. Ну и вишенкой на торте было создание двух рук-манипуляторов, они буквально по молекулам собирали космические суда.

Сборочный стол Гриша сделал не очень большим, как раз таким, чтобы можно произвести корабль типа «Бестии», и не больше. Работал он в тени от планеты и успел закончить как раз в тот момент, когда светило показалось из-за ее силуэта. Несмотря на автоматически включившуюся систему кондиционирования в скафандре, Семенович взмок. То ли от трудов, то ли от подскочившей температуры. Но вопреки усталости и грузу навалившихся проблем, он застыл на полпути к «Бестии».

– Вот это картинка! – восторженно проорал он, глядя на то, как атмосфера планеты загорается настоящим жидким золотом. – Обалденно!

Чернота, усыпанная тысячами звезд, пламенеющая звезда, выглядывающая из-за планеты… Во всем этом был такой объем, такое величие, что Грише хотелось вопить от восторга. И до него вдруг дошло…

– Старик! – закричал он с порога центра управления. – Я понял! Нам круто… нет, просто нереально повезло! Главное быть, а не казаться, а здесь у нас есть шанс жить по-настоящему! Чувствовать всей кожей… ого! Это что еще за уродливая хрень?!

Посреди зала крутилась голограмма творения Егора. Для полетов в космосе аппаратам не нужны обводы, свойственные морским кораблям и самолетам. Всякие там симметрии, аэро и гидродинамика, пропорции – это все лишние. У вакуума нет сопротивления движению, нет плотности. Бери себе любые формы и лепи. Именно слово «лепи» больше всего подходило к созданному Егором кораблю. Как будто бы он взял два кирпича, один побольше, другой поменьше, и прихлопнул друг к другу. А потом прикрутил к крупному кирпичу башенку с пушкой.

– Как ты эту жуть назвал?

– «Проект-1». Я с названием особо не заморачивался, – признался Филимонович. – Тут дело в функционале…

– А где красота? Где эстетика? Помнишь мой «Безупречный»?! Вот это стиль, вот это грозная мощь! Посмотри и обосрись, вражина! А у тебя что – прослезись?!

– Слушай, мы среди инопланетян. У них могут быть какие угодно критерии красоты! Нам же надо получить максимально универсальный аппарат, – защищал свою идею Егор.

– И какой у него ранг? Какое поколение?

– Первый ранг, первое же поколение. Самый примитив. Но гляди сюда, – Егор выделил параллелепипед меньшего размера. – Это кассета с восемью ракетами. Ими можно лупить суда покрупнее. От фрегатов и выше. А в турели скорострельная лазерная пушка, для борьбы с мелочью.

– Какой-то дикий гибрид. – Семенович с недоверием разглядывал голограмму.

– Я бы отнес его к классу штурмовиков. И на крупные корабли наехать может, и с истребителями пободаться. Но самое главное – мы можем выпускать его массово. И не надо докупать лишних чертежей. Насколько я понял из предложений на рынке, тут с интеллектуальной собственностью творится махровый капитализм. Из-за нарушения патента война запросто может начаться.

– Давай сделаем штуки три, – смирился Семенович. – Обкатаем, поглядим. А потом запустим в серию под названием У-1.