- Для вас нет ничего невозможного, поняла, - кивнула головой я.

- Почти, - улыбнулся мужчина. – Невозможно вернуть к жизни любимых людей, когда душа уже покинула тело. А что касается всего остального, да.

Поблагодарив ректора за беседу, вышла из кабинета и направилась в комнату, чтобы привести себя в порядок.

Первую половину дня я уже пропустила из-за выписки, как и завтрак, поэтому решила поторопиться, чтобы успеть на обед до лекции.

Как и ожидалось, в комнате было пусто – соседки уже в столовой.

Странно себе признаваться, но я даже рада была оказаться в своей комнате. Решив дать себе минутку передохнуть, прежде чем переодеться в голубое повседневное платье, опустилась на кровать и приперла спиной стену. В лекарских палатах меня поили всякими снадобьями и зельями, от которых до сих пор клонит в сон. Именно поэтому я запретила себе закрывать глаза, иначе попросту бы их не открыла, до вечера точно.

Когда моя пятиминутка была окончена, я потянулась, чтобы немного размять мышцы и бросила короткий взгляд на плательный шкаф – надеюсь, Мади догадалась повесить мою форму в шкаф, когда ее принесли с прачечной. Если ей, конечно же, было до этого дело.

Распахнув дверцы шкафа, улыбнулась, хоть и маленькое, но все же добро – она не забыла. Платье и мантия аккуратно висели на вешалке и были идеально разглажены.

После того, как я натянула на себя повседневный наряд, уже собиралась выйти из комнаты, как боковым зрением уловила образ какого-то постороннего предмета на моей тумбе. Повернув голову, обнаружила там коробочку и записку.

Поскольку это волшебный мир и друзей у меня здесь нет, в коробке могло оказаться что-то не особо приятное, поэтому абсолютно резонно я решила вначале прочесть записку, лежащую рядом.

«Чтобы ты всегда могла следить за временем».

И все. Никакой подписи. Никакого намека на дарителя.

Пожав плечами, раскрыла коробку и обнаружила внутри красивые золотые часы. Они были аккуратными и изящными, браслет был выполнен в виде веточки с листьями. Улыбнувшись, надела подарок на запястье и обнаружила, что он идеально подходит по размеру.

Это был чудесный подарок, лучше я и представить не могла. Только теперь все мои мысли будет занимать один вопрос: «Кто?». Даже не столько щедр, а настолько внимателен? Кому в этой жуткой школе, среди этих жутких людей и клыкастых до меня есть дело? Чуть не поймала себя на мысли, что вместо людей и клыкастых хотела сказать «чудовищ». Да, даже представителей рода человеческого я считаю чудовищами. Те, кто высоко задирает нос, ничем не лучше вампиров, а те, кто его не задирает сидят обычно за столиком для отбросов.

Ладно, прекрасный незнакомец, благодаря тебе я верю в то, что не все здесь так уж плохи.

А потом… потом я вышла из комнаты и мои позитивные мысли улетучились – адепты шептались, когда я проходила мимо. И ничего доброго в их словах не было: ни грамма сочувствия, ни одного беспокойного слова. Все, как обычно, обсуждали то, что я пустышка, но только теперь к этим разговорам добавилась новая тема: пребывание в лечебнице, пропажа Аллисандры и то, что нищенка изо всех сил пыталась стать популярной, но в очередной раз с треском провалилась.

А кто-то вовсе не шушукался, а говорил вполне громко и во всеуслышание:

«О, Вебер! Как там дела в обители мозгоправов? Все на место поставили, или еще нет?»

«Вебер, как ты живешь с мыслью о том, что убила леди Аллисандру?».

«Алиса. Кажется, так тебя зовут? Твое место вон за тем столом, рядом с отбросами!».

Я слушала все это и молчала. Гордо подняв голову, проходила мимо и вообще не реагировала на все эти колкости. Помимо вышесказанного, я слышала еще много разных вещей, которые были и того хуже. Внутри меня уже начало потряхивать, я изо всех сил сдерживалась, вцепившись руками в поднос с обедом. Костяшки моих пальцев побелели от напряжения, когда я все крепче и крепче сжимала этот поднос. Двое парней преградили мне путь на террасу, но я молча проглотила недовольство, развернулась и вознамерилась сесть за любой другой стол. Куда бы я не собралась приземлиться, слышала насмешки, кто-то ставил свои сумки на места, чтобы я туда не села. Они все указывали, что мое место возле мусорки, за тем столом, где сидят изгои.