— Попробуй салат с курицей. — Она заботливо придвигает к Максиму тарелку. — Он у Лены фирменный, очень вкусный.

Я закатываю глаза.

А потом поднимаюсь из-за стола, чувствуя, что мое пасмурное настроение скоро заметят. Лучше пойду минералку принесу.

Или салфетки по второму кругу поглажу.

Я вроде бы шучу, но, когда оказываюсь на кухне, и правда смотрю на утюг.

Кажется, вечер не спасти.

Я терпеть не могу, когда мне что-то навязывают. Я начинаю заводиться, а там и поругаться могу. Сказать что-то лишнее.

Я разрезаю упаковку с минералкой, но нож оказывается тупым.

Неужели Толя хоть где-то недоглядел­ в своём идеальном хозяйстве?

Непорядок.

— Давай я, — голос Максима приходит сверху.

Я запрокидываю голову и вижу, как он опускается на корточки рядом. Следом он вытягивает нож из моей ладони. С лёгкостью делает надрез, как будто в его широкой ладони нож внезапно самозаточился.

— Ты зря так с Ксюшей, — бросаю ему.

— Как «так»?

— Она только с виду бойкая и дерзкая. А внутри другая…

— Я ей предельно ясно объяснил, кто меня интересует.

4. Глава 4

Объяснил он ей.

Сам-то объяснения не слушает.

Я же сказала ему, что сегодня вечером занята.

И что?

Послушал он меня?

Ответ очевиден.

— А ты вообще не понимаешь слово “нет”? — спрашиваю его. — Или по определенным дням недели?

— А ты говорила “нет”?

Максим не ждет ответа, он вновь переключается на минералку. Достает бутылки из упаковки и поочередно ставит их на пол. Потом сворачивает полиэтилен в шарик и сдавливает его до скрипа, не зная, куда деть. Я улавливаю спортивный запах его туалетной воды. Если покачнуться в его сторону сильнее, то можно и запах тела уловить.

Все-таки мы слишком близко.

Но это помогает мне заметить новую деталь. Ворот его футболки натянулся, и стали видны две полоски продолговатых вертикальных шрамов. Они едва выглядывают из-под ткани, но мне почему-то кажется, что они уходят далеко вниз.

— Хочешь потрогать? — бросает он резковато.

Я теряюсь в первое мгновение.

Во многом из-за перемены в его тоне: только что говорил нормальным голосом, а тут что-то ядовитое промелькнуло. Я догадываюсь, что он заметил, как я смотрю на его шрамы. Максим усмехается, словно привык именно так ставить защиту, но через секунду стирает гадкую усмешку с губ. Справляется с собой, переставая огрызаться на пустом месте. Но первая реакция самая честная.

Он молча поправляет футболку, пряча шрамы, и поднимается на ноги.

Я же медлю.

— Отнести на стол? — спрашивает Максим, кивая на бутылки, и протягивает мне ладонь.

Вот сейчас он похож на обычного парня.

А секунду назад чуть не искусал своим ледяным взглядом.

— Зачем тебе это? — Я поднимаюсь без его помощи. — Неужели нет других девушек? Зачем тащиться в область и носить минералку к чужому столу?

— Люблю трудности.

— Ты любишь их создавать.

— И это тоже. — Он расслабленно кивает. — Ты мне понравилась, я приехал тебя увидеть. Что здесь непонятного?

— Но ты мне НЕ понравился.

— Врешь, — он отсекает эту возможность как что-то бредовое. — Я всем нравлюсь.

Удивительный экземпляр, конечно.

Незамутненный.

Или он специально? Чтобы позлить меня?

— Я люблю блондинов с карими глазами, — заявляю, потому что он шатен с голубыми.

— Я тоже думал, что сплю только с блондинками. — Максим разводит руками и переводит взгляд на мои волосы. — Но темные тоже сойдут.

Я вспыхиваю.

И кажется, он именно этого добивался.

— Ты из таких девушек? — неожиданно спрашивает он. — Тебя нужно задевать? Не цветы и комплименты, а действовать на нервы. Да?

И ему вновь плевать на мой ответ. Он сгребает бутылки в охапку и выходит из комнаты. Я остаюсь одна и чувствую, как раздражение разгоняет пульс. Я не хочу так ярко реагировать на него, но это происходит помимо моей воли. На уровне химии. Кровь бурлит, а в воздухе до сих пор чувствуется запах его туалетной воды с мужланскими нотами.