Я даже не знаю, что делать с этим.

Он словно не хочет ничего изображать или утаивать. Он открыто показывает свой интерес, не набивает себе цену и не оставляет недосказанностей, в его глубоких глазах буквально горит с неоновой яркой подсветкой: ты нужна мне, мне так хорошо с тобой.

— Ты чертовски красивая, Арина, — добавляет Максим, и вибрирующий тембр его голоса превращает банальный комплимент во что-то большее.

Он оторвался от моих губ, но его взгляд намертво приклеился к моему лицу.

Он как будто “пьет” меня.

Исследует.

Каждую черточку.

И что самое удивительное, мне уютно под его взглядом.

Я хочу, чтобы он смотрел на меня.

И чтобы держал в сильных руках. Он делает это так правильно, как ни один парень в моей жизни. У меня не самый богатый опыт, но с кем-то я могу сравнить. В руках Максима чувствуешь себя драгоценностью и пушинкой одновременно. Легко поверить, что он не даст упасть и не почувствует усталости.

— Ты тоже ничего, Максим, — улыбаюсь и все же немного смущаюсь.

— Особенно когда стою против света? — подшучивает он.

— Я до этого успела рассмотреть тебя.

Я перебираю пальцами мягкую ткань его рубашки, а потом веду их выше. Обхватываю массивную шею Максима, позволяя себе коснуться его кожи без преград.

Он сглатывает.

Я замечаю, как ходит его кадык.

— Ты мне нравишься, — неожиданно добавляет он. — По-настоящему.

— Ты решил все карты открыть?

— Я не хочу играть. Я нажрался лжи на три жизни вперед.

В этот раз я сама тянусь к его губам.

Слышу, как в его голосе появляется болезненная горечь, и отдаюсь рефлексам. Я даже не успеваю осмыслить свое движение, но мне не хочется, чтобы он вспоминал о плохом. Мне нужно остановить это и снова вернуться к хорошему. К тому, что зарождается между нами.

— Крошка, — сдавленно произносит Максим, вбиваясь в меня так, что теперь это точно стонет шкафчик.

— Я не крошка, — упрямлюсь.

— Разве? — он говорит прямиком мне в губы, так что я ничего не вижу перед собой, только ощущаю его тягучие горячие выдохи. — Ты совсем маленькая, миниатюрная…

— Это просто ты большой. Сколько у тебя рост?

— Метр девяносто один.

— Ну вот. — Я киваю с видом знатока. — И тем более ты так назвал меня в первую встречу, когда перепутал столики.

— Правда?

— Да, я запомнила.

— А что еще запомнила? — Его пальцы уходят вниз по моим бедрам, исследуя границу дозволенного. — Что подумала обо мне?

— Что ты нахал и бабник. Ты сильно постарался, чтобы я подумала именно это.

— Согласен. — Максим кивает с заговорщической улыбкой. — Но я же не такой.

— Да?

Я изображаю удивление и опускаю глаза вниз, показывая, что его руки точно не принадлежат скромнику. И в следующее мгновение Максим только подтверждает мои выводы. Он подхватывает меня за бедра, заставляя разомкнуть их, и прижимается ко мне корпусом. Теперь я еще ближе к нему, держусь за него всем телом, почти что врастая в него, пропитываясь его теплом и запахом.

Но больше он не двигается.

Замирает и только глядит в мои глаза.

— Ты что, приручаешь меня? — спрашиваю, понимая, что упустила правильный момент для пощечины.

— Мне хорошо с тобой. Я хочу трогать тебя, целовать, хочу, чтобы ты осталась на ночь…

— Оу.

— У брата отличные гостевые спальни. Их несколько, можно выбрать на свой вкус.

Максим переносит мой вес на дверцу шкафчика и освобождает одну руку. Он касается моего лица. Проводит медленную линию по скуле, из-за чего я почти перестаю дышать. Нежность всегда действовала на меня сильнее, чем порывы страсти. И кажется, я выдаю себя с головой. Максим вообще наблюдательный, от его проницательного взгляда невозможно ничего спрятать. Он действительно изучает меня. Запоминает, что я люблю.