Наверное, я начинала радоваться постоянному уходу… Вокруг всегда кружили люди, и не приходилось лишний раз подолгу оставаться наедине с собственными мыслями.
Это не пустая квартира, в которой, кроме меня, никто не появлялся.
— Я же говорила, что госпожа Алисия очень великодушная и добрая, она даже к слугам относится, как к равным. У нас в поместье все ее любили и уважали, — негромко произнесла Мэнди, но я услышала её слова и улыбнулась, потому что мне стало очень тепло на душе.
Видимо, в отношении к окружающим мы с Алисией очень похожи, раз её так сильно любили и уважали в поместье…
Стоило только служанке затянуть мне корсет так, что дышать стало сложно, я принялась ёрзать и хмуриться.
— Расслабь немного, пожалуйста! — проворчала я, отчаянно хватая губами воздух.
Вскоре я ощутила, что она ослабила шнуровку, но не настолько, чтобы я могла чувствовать себя комфортно.
— Ещё немного…
Я совсем не была готова задыхаться перед расфуфыренным принцем-павлином, который сидел в удобненькой одежонке и не мучался женскими штучками красоты. Перед ним следовало оставаться во всеоружии и в здравом уме, а не в предобморочном состоянии. Да и, скорее всего, если бы я начала задыхаться, он снова решил бы воспользоваться ситуацией, чтобы полапать меня.
Только нога недавно зажила, не хватало еще что-то себе покалечить. Или навлечь на себя гнев королевского отпрыска.
Служанка ещё немного ослабила корсет, но затем жалобно добавила:
— Госпожа, не позволено более чем на три дюйма — это не по этикету.
— Этикет создан для того, чтобы люди наслаждались культурным обществом, а не умирали от кислородного голодания! — парировала я больше из-за упрямства.
Ни за что не позволю собой манипулировать и оказаться жертвой в чьих-либо лапах.
Наверное, служанки решили, что со мной лучше не спорить, потому что на каждый их довод я непременно приведу свой. Когда меня, наконец, одели, девушка, что занималась моей причёской, приблизилась. Довольно быстро она заплела из густой копны воздушную косу и беспорядочно заколола её на голове, добавляя различные украшения из цветов.
Я не могла нарадоваться, что мои старания не остались напрасными: затёкшая шея того стоила, следовало отметить. Довольная, что выглядела, ничуть не отставая от моды нынешней эпохи и при том довольно комфортно чувствуя себя, я улыбнулась.
Служанки принялись быстро убираться в комнате, а я приблизилась к комоду, и пока все увлечённо занимались своей работой, достала из него брошку — фиолетовый кристалл, спасший мне жизнь во время первого отбора. Камень красиво переливался, и я бережно провела подушечками пальцев по его поверхности. Если бы не он, то меня легко могли убить, приняв за иномирянку, коей я и являлась, судя по всему. Внимательно присмотревшись к кристаллу, я поджала губы. Казалось, что он преобразился, будто лепестки бутона стали потихонечку раскрываться. Или вина тому разыгравшееся воображение?
Когда все девушки, кроме Мэнди, покинули спальню, я направилась к зеркалу. Как лучше прикрепить брошь? Я поднесла кристалл к лифу платья, и из него тотчас вырвались тоненькие веточки с листочками, которые бережно оплели ткань платья. Удивленная, я хихикнула и совсем негромко прошептала:
— Магия всё же чудесна. Только как работает — неизвестно.
Улыбка сползла с моих губ в ту же секунду, когда я вспомнила, что всего одно неверное движение, неправильно брошенное слово, и мне будет грозить гильотина. А ведь ещё и все эти слухи о чудовище, обитающем в замке… Они не давали мне покоя, и дурное предчувствие заныло где-то под ложечкой, навлекая, что чудовище выберет меня своей жертвой.