— Кто вчера имел Ростов? Стая красно-белых псов!

В завершении все вместе завыли, вытягивая шею. Резкий шлепок по мягкой точке возмутил Елизавету, она развернулась, пылая праведным гневом, чтобы увидеть улыбающуюся, раскрасневшуюся после парилки рожу. Схватив массивную пепельницу со стола, девушка с разворота ударила по самодовольному парню с кривым носом. Тяжелый хрусталь разбился на мелкие кусочки об голову, а по щеке удивленного наглеца потекла кровь. В тот же миг наступила тишина.

—Ты чего, шмара, страх потеряла?— наконец спросил один из них.

— Тихо, Боцман, она в своем праве. Прости, был не прав...— парень поднял руки вверх, в знак примирения.

—Я сейчас уберу осколки, не ходите тут, порежетесь, — произнесла Лиза и выскочила за метлой и совком.

После ее ухода все вопросительно посмотрели на лидера, который прижимал холодную бутылку ко лбу. Тот загадочно улыбался, глядя на чуть приоткрытую дверь.

—Херасе, она бесстрашная...— наконец высказался один из парней. Его шутка вызвала хохот у всех остальных.

—Волчица волка не боится, она бежит лишь от огня...

Девушка подмела осколки, разбросанные окурки, после протерла полы тряпкой, собрав невидимые иглы, а после собрала остальные пустые пакеты, которые не заметила в первый раз.

—Как твое имя, красавица? — спросил раненый, которому уже наложили пластырь на рассеченный лоб.

—Елизавета, —гордо произнесла сотрудница банного комплекса на Вавилова.

Когда она вышла, лидер отхлебнул коктейль виски-кола, а потом нагнулся к своему помощнику и тихо прошептал: —Вызови девочек, Стасян. И узнай мне про нее все.

***

К полуночи приехал красный мультивен. Первым вышел водитель, осмотрелся на парковке, а затем быстрым шагом зашел внутрь.

—Элеонора, мое почтение. Вы как всегда бесподобны, — рассыпался в комплиментах сутенер, жадно смотря на Лизу.

—Благодарю, Константин. Вы помните про заказ? Без...

—Без экзотики, эксклюзива и цветных, — завершил фразу водитель.—Хулиганы? — кивнув в сторону номеров, спросил мужчина.

—Мы их называем болельщики...— многозначительно ответила Мадам.

Костя кивнул и вышел через пару минут помещение фойе наполнилось смехом, духами и похотью. Семь жриц любви, разные внешне, но одинаковые по своей сути, одна за другой проходили мимо Элеоноры, шутейно кланяясь, посылая воздушные поцелуи и просто приветствуя. Она отвечала им сухим кивком головы, скорее отмечая их присутствие. Последней зашла девушка в черном шелковом платье-кимоно с длинными и широкими рукавами, которое с трудом прикрывало трусики, от груди до пояса яркий принт, изображающий дракона, и в сандалиях. На голове японская каса с шифоновой вуалью черного цвета, не скрывала платиновые волосы жрицы любви.

—Будь жива, Элеонора!—с полупоклоном поприветствовала вошедшая хозяйку.

—Будь жива, Марта!—ответила ей Мадам.

—А кто это невинное дитя, — потеряв интерес к администратору, девушка медленно сближалась с Лизой, затем вдруг потянула носом, ее губы сморщились в гримасе. —Ммм, какой знакомый смрад сирени, сигарет и жадности. Так разит лишь от одной моей знакомой. Как я понимаю, ты теперь живешь в маленькой комнате с расстроенным пианино, заколоченным окном и дырой в стене? Не скучайте, а с тобой мы еще поболтаем...

Жрица любви распахнула дверь, вызвав восторженные крики, а после кричалку: "Где же кони? Коней нет-кони делают минет!"

—А вот и я, ваша маленькая лошадка! Иго-го! С кого начнем?— ее речь встретили бурной реакцией, а после массивная дверь отрезала все звуки из номера.