– А также нежеланием снова лицезреть меня.

Оливия пожала плечами.

– Я думала, что это и так понятно. Однако я действительно ценю вашу помощь и сердечно благодарю вас. С содроганием представляю себе… – Она вздрогнула, вспомнив ужас, пережитый в результате ночного нападения со стороны неизвестных лиц в ее собственном доме, – что могло бы произойти, если бы в доме не оказалось ваших людей. – Она глубоко вздохнула. – Правда, я очень признательна вам.

Стерлинг кивнул.

– Рад, что сумел помочь вам.

– Что ж, а теперь, – она нахмурилась, – не соблаговолите ли уйти?

– Это-то благодарность, – прошептал он.

– Что вы от меня хотите, милорд? – Выдержка тут же изменила Оливии. – Я поблагодарила вас. Может быть, не так любезно, как следовало бы, но, учитывая обстоятельства, вы должны признать, что это имеет естественное оправдание. – Оливия распрямила плечи. – Мне не нужна ни ваша помощь, ни помощь моего отца. Я не имею ничего общего с невинной девушкой из сказки, нуждающейся в спасении. Когда-то я нуждалась в этом, но, как вы справедливо заметили, мы оба изменились. Я уже не похожа на девушку, которую вы когда-то знали.

– Непохожи, – с растяжкой промолвил Стерлинг, – это заметно.

– Не смотрите на меня так, будто я должна стыдиться этого.

– Полагаю, это было бы естественно, – тихо сказал он.

– Все мы, милорд, меняемся. – Оливия скрестила руки на груди. – Время и события лепят, формируют нас.

– Определенно. Просто я помню…

– Воспоминания юности не более чем иллюзии. Реальность и годами накопленный опыт выковывают наш характер. Полагаю, ни вы, ни я не похожи на нас прежних, да и вряд ли мы захотели бы оставаться такими. Иллюзии, как и сны, не имеют ничего общего с реальностью.

– Тем не менее крушение иллюзий ведет к разочарованию.

– В этом мире так много иллюзий, что большая их часть заслуживает крушения. Столкнуться лицом к лицу с суровой действительностью в конце концов оказывается менее болезненным, чем питать несбыточные надежды. – Она заглянула в его глаза. – Реальность принимать довольно трудно, но делать это необходимо. С верой в иллюзию, то есть в несуществующее, в этом мире не выжить.

Стерлинг долго молча смотрел на Оливию, и на какую-то долю секунды она ощутила тягостное сожаление.

– Прошу извинить меня за вторжение, леди Рэтборн, – холодно сказал он. – Больше я не буду вам надоедать.

– Спасибо, милорд. – Она помолчала. – И позвольте еще раз поблагодарить вас за предусмотрительность.

Стерлинг двинулся было к выходу, но задержался.

– Если вам еще понадобится помощь…

– Не понадобится, – решительно отказалась Оливия.

– И полагаю, я был бы последним человеком, к кому вы обратились бы за помощью в любом случае.

Она долго смотрела на него, прокручивая в голове дюжину возможных ответов. Все, что в течение долгих лет хотела высказать ему. Слова, которые она много раз повторяла про себя поздними ночами, когда темнота позволяла снять оковы с мыслей, чувств и желаний. Оливия натянуто улыбнулась.

– Вы правы, милорд, как всегда.

Стерлинг кивнул и вышел.

У нее стиснуло сердце, несмотря на всю ее решимость. Зачем, ну зачем он снова вторгся в ее жизнь? И почему один его вид, его взгляд, звук его голоса всколыхнули глубоко похороненные, как она долго считала, воспоминания? Воспоминания, нашедшие слабый отклик в давно забытых чувствах.

По крайней мере он больше не вернется. На этот счет у нее не было сомнений. По всей видимости, в этом Стерлинг не изменился. Гордость никогда не позволяла ему добиваться расположения женщины, которая не хотела его. Ее отец ставил это ему в заслугу, сейчас настала ее очередь оценить по достоинству эту черту его характера. Она достаточно ясно дала понять, что больше не желает его видеть. Так будет лучше для них обоих.