8. Глава 7. Алина

С трудом разлепив глаза, потёрлась привычно щекой о подушку и ощутила приятную ткань кожей. И вспышками в моей голове пронёсся скоростной поезд из воспоминаний, в каждом был Ярослав Мартынов. Но смутило меня то, что лежала на его кровати в одном белье, с зудящими ощущениями на животе и окружённая маленькими фотографиями примерно десять на пятнадцать. Трясущимися руками и подступающей рвотой к горлу взяла одну в руки. Моё сердце рухнуло на пол, разбившись на мелкие осколки. Как описать увиденное? Это ужасно. На каждом снимке меня, грубо говоря, поимели, и я очень надеялась, что фигурально. Потому что, судя по фото, всё было по-настоящему. На каждом снимке были отчётливо видны моё лицо и… кое-что ещё. Чёрт, я чувствовала себя униженной и разбитой.

Додумалась прийти на казнь добровольно, и лучше бы меня убили, чем сотворили подобное. Рядом со стопкой фотографий лежала записка, на плотной белой бумаге были выведены слова красивым почерком и связка ключей рядом. Замерев, словно животное перед смертью, вчиталась в строки.

«Проснулась? Отлично. Как тебе, Киса? Эти фото значительно пополнили мою коллекцию. Ты была лучшей из всех, кого я видел и ощущал.

А теперь поговорим о насущном. Ты ведь понимаешь, что теперь я с удовольствием надену на тебя ошейник и натяну поводок? Ты же не хочешь, чтобы это кто-то увидел? За меня не волнуйся, это не ударит по мне, как, например, по тебе. Твоя мордашка, ушки, хвоста не хватало для полной картины — это искусство, милая.

Ты связалась не с тем человеком и прими то, что теперь я твой новый хозяин. Ты и я. Неплохая команда, не правда ли? Я думаю, что шикарная.

Я не дождался твоего пробуждения, да и вряд ли ты захочешь говорить со мной после того, что случилось.

А теперь посмотри на связку ключей, которые лежат в окружении замечательных фотографий. Первый и самый маленький — от комнаты, в которой ты находишься. Я позаботился о том, чтобы никто не увидел тебя в таком виде. Второй и третий — ключи от моей квартиры, в которой тебе нужно будет быть завтра вечером. Адрес сообщу днём.

У тебя есть день, чтобы подумать, Киса.

Я уверен, что ты спросишь «зачем», отвечу сразу: я хочу поиграть с тобой.

Выбирай, детка, но запомни… второго шанса не дам. Либо ты делаешь то, что я хочу, либо ты станешь такой популярной, что захлебнёшься от звёздной болезни.

А теперь, Киса, будь хорошей девочкой, прими душ и свали нахер из моей комнаты.

И не забудь закрыть дверь на ключ. Ты же не хочешь, чтобы твои фотографии кто-то увидел ещё.

Твой новый хозяин».

Лист выпал из руки, когда я спрыгнула с кровати и резко помотала головой, как будто таким жестом могла выкинуть из головы всё то, что прочитала. Ощущение размазанного и высохшего эякуляна по животу вызвало рвоту. Опорожнив всё-таки свой желудок, рухнула на пол и отчаянно отдалась слезам. Словно мой внутренний маленький ребёнок вышел наружу и встал на защиту моего сознания.

— Какая же ты дура, Алина! — пробубнила себе под нос, находясь в самом настоящем отчаянии.

Поднявшись на ноги, медленно подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение: красные глаза, всклокоченные волосы и тело, над которым надругались. Я так и не смогла понять, почему не помнила ничего после того, как ступила на порог этой комнаты.

Пустота.

Лишь короткие отголоски разговора о кошачьих ушах или… секс в обмен на прощение. Я металась взглядом по краям зеркала и понятие не имела, что сейчас делать. Хотелось забиться в угол и отдаться истерике, которая подступила к горлу противной кислотой. Умывшись и прополоскав рот, рванула обратно в спальню. Одежду долго искать не пришлось. К сожалению нашла только кеды, юбку и майку. Ветровка куда-то подевалась. Чёрт! Пока впопыхах одевалась, увидела между двумя подушками торчащее ухо. Заползла на кровать, вытащила обод и, шмыгнув носом, сжала аксессуар в ладони. Откинув в сторону этот предмет унижения, сгребла фотографии, порвала их на мелкие кусочки и выбросила в пластиковое ведро под столом. Меня тошнило от них. Как и от этой комнаты. От всего вокруг!