– А вот и мы!

«Кошмар! Неужели этот?! – подумал я. – Все. Конец картине. А давай так: орел – снимаю, решка – нет».

Я достал из кармана монетку, раскрыл руку – орел!

– Знакомься Гия, Жерар Дормон, – Саша Хайт подвел к столику актера. – Сценарий ему понравился, он в самолете прочитал.

– Это хорошо, – я встал, пожал гостю руку.

Сели. Смотрим друг на друга. Молчим.

– Что будете заказывать, Жерар? – спросил Саша.

– Спасибо, я поел в самолете, – голос у него был красивый.

– Жерар, чтобы вы не нервничали и я тоже, давайте договоримся, на роль Мераба я вас утвердил, – сказал я.

– Так сразу? – удивился Жерар.

– Да. Завтра вас подстрижем, покрасим и усы попробуем.

– Усы я сам отпущу, – сказал Жерар и улыбнулся.

Улыбка у него был обаятельная.

Жерара подстригли и покрасили, а усы он отпустил сам.

Я полетел с ним в Тбилиси. Водил по городу. К родственникам. К знакомым. Мои друзья научили его пить из перевернутого стакана, рога, вазы и аккуратно вычищенного арбуза. Побывали на базаре. В серных банях. Знакомил его с грузинской едой. Перестройка в Тбилиси началась с того, что открылось несколько частных ресторанчиков, там было все вкусно, уютно, презентабельно. И дико дорого! Ходили туда в основном «деловые». Вкусно можно было поесть и за городом в фанерных сарайчиках, цены там были приемлемыми, но возить гостя из Франции в сарайчик мне не хотелось. В остальных ресторанах города, как и в других городах Советского Союза, – общепит (скудное меню). Поэтому обедать Жерара я водил в частные ресторанчики, а ужинали мы, как правило, в гостях. Позже в интервью французскому телевидению Жерар сказал, что очень благодарен мне за то, что я показывал ему жизнь в Советском Союзе и Тбилиси как она есть, ничего не приукрашивая. И обедать его водил не в дорогие рестораны, а в простые бистро, куда ходят таксисты и другой рабочий люд. Там он подсмотрел для своего героя манеру разговаривать, сердиться, пить, есть.

А мне стало обидно, что Жерар, оказывается, все это время думал, что я вожу его в забегаловки.

Художницей по костюмам с советской стороны была Катя Шишлина. Еще в Москве она одела Жерара как Яшу. Костюм и рубашка швейной фабрики имени Розы Люксембург, сандалии, соломенная шляпа – все из костюмерной «Мосфильма».

Подготовила она вариант и на Мераба. Кожаная куртка, джинсы, ковбойка, кеды (ковбойку и кеды купила в ЦУМе), а кожаную куртку и джинсы взяла на время съемок у своего отца, моего приятеля Николая Шишлина. Жерар примерил все и сказал, что куртка чересчур элегантная. Мераб таксист. Куртка должна быть простой и удобной.

Когда приехала французская группа, выяснилось, что Люси, художницу по костюмам с французской стороны, Константин перед самым вылетом уволил, и вместо нее в Тбилиси прилетела высокая девушка Мадлен. Ее разместили в трехкомнатном люксе гостиницы «Тбилиси». Мы с Жераром и Зурабом Качкачишвили (переводчиком) пришли на примерку. Мадлен привезла рубашки, брюки, пиджаки, спортивные костюмы, обувь разных размеров, джинсы, ковбойку и кожаную куртку для Мераба. Жерар надел куртку, повертелся перед зеркалом и сказал:

– Это тоже не то.

– Люси дала мне эту, – сказала Мадлен.

– Вот, – Жерар показал пальцем на меня. – Нужна такая.

– Пожалуйста, месье Данелия, можно мы примерим, – попросила Мадлен.

Я снял свою легкую курточку, которую купил в Израиле на базаре за пять шекелей, и Мадлен надела ее на Жерара.

– И такую же рубашку, – показал на меня Жерар (на мне была тонкая джинсовая рубашка).

– Рубашка есть! Вот! Примерьте. – Мадлен показала ковбойку.