– Всё есть, просто, когда поеду за трудовой и попрошу отдать мне ветпаспорт. Он явно у начальника охраны хранится.

Ирина никогда не имела подруг, поэтому и поболтать от души было не с кем. С Милой говорить было легко, приятно и они бы ещё долго болтали, если бы в Ирину дверь не позвонили. Пришлось прерывать разговор, идти уточнять, кого это принесло…

– О! Мы вас не ждали, а вы прибыли! – прошептала Ирина, посмотрев в дверной глазок и увидев Сергея в маске. – Оберегает себя от моей простуды? А чего не в костюме химзащиты?

Утром по здравому размышлению Сергей понял – что-то произошло! Ирина говорила с ним абсолютно здоровым голосом, никаких проявлений простуды и близко не было слышно. Говорила резко и как-то так… с неневестинскими интонациями.

– Точно кто-то пытается её у меня перехватить! – понял Сергей. – Что за ушлый народ вокруг, а?

На всякий случай, он, конечно, подстраховался, прихватив маску – мало ли, действительно заболела, а когда Ира рывком открыла дверь, Сергей понял – у него точно появился соперник!

– Любимая? – строго начал он. – Тебе, как я посмотрю, уже лучше?

Тон был выбран правильно – оскорблённое достоинство с капелькой укоризны. Нет, он бы закатил скандал с оскорблениями и обвинениями, но тогда она бы точно выбрала соперника!

– Мне уже отлично! Что тебе надо? – Ирина, против ожиданий ничуть не смутилась, а с каким-то непонятным прищуром осмотрела его с ног до головы, особо задержав взгляд на маске.

– Как что? Мы с тобой, как я помню, пожениться собрались. Вчера ты заявила, что простыла, вела себя странно, я за тебя волновался и переживал. И не напрасно – у тебя тут кто-то есть. Ира, ты что? Полюбила кого-то другого?

В этот момент в ванной загрохотало, и Сергей кинулся туда.

– Он в ванной? – взвыл он по дороге, распахивая приоткрытую дверь, и вглядываясь в темноту – почему-то включать свет, чтобы выкинуть соперника ему в голову не пришло. – Выходи, гад! Выходи, я всё равно тебя не отдам мою Иру!

– Мамочки-кошечки, тип в наморднике! – Семён Семёнович по кошачьей своей привычке тоже включением света не озаботился, а пошел в ванную попить – любил проточную воду. В его институте один из кранов умывальника на первом этаже всегда подтекал, вот кот и отправился осведомиться, нет ли тут такого же удобного поильника.

Услышав звонок в дверь, он затаился, а потом решил пойти проверить, кто пришел, да оступившись на скользком бортике раковины, уронил на пол мыло в мыльнице…

Дальнейшее кота ошарашило – ворвавшийся к нему тип в вышеупомянутом наморднике и с явно мрачными целями, взвыл что-то про его людинку, а потом, шагнув дальше, встал ногой на кусок мыла и…

– Нападаюююют намордные типыыыы! – взвыл кот Горбунков, пытаясь уклониться от летящего на него агрессора, который орал, пожалуй, громче, чем кот, размахивал руками, запутался в полотенце, с размаху врезался в раковину, и согнувшись пополам, нырнул головой в ванну, куда уже скрылся от нападения отчаянно перепуганный Сёма.

Дальнейшее не оставило бы равнодушным ни одного режиссера фильмов ужасов – пронзительные, на грани ультразвука вопли на два голоса из тёмной ванной комнаты, грохот, неожиданный для такого небольшого, и, в сущности, не богатого мебелью пространства, вылетевшее из темноты нечто со сверкающими звериным светом глазами и размером в два раза больше, чем только что имелся у кота.

Ирина рванула навстречу этому явлению, поймала в полёте Горбункова и крепко прижала к себе.

Наверное, это было не очень разумно, если учитывать их совсем недавнее знакомство – кот, жутко перепуганный вторжением с нападением, мог бы и поцарапать. Мог бы, но не стал, зато распластался по её руке, уткнулся головой в сгиб Ириного локтя и часто задышал от волнения.