Осталась еще одна в идеале, ведь в пляжном волейболе мы играем до двух побед по партиям. Так что… Вышли на площадку снова.

— Нет, ну, вы только посмотрите на нее! Пушка-Кошка! Это просто невероятно! Восьмой эйс за игру! Не удивлюсь, если такими темпами можно будет претендовать на звание лучшего подающего в сезоне.

Очнулась я к концу второй партии. Собакин с трибун пропал, играть стало спокойнее, но и как-то более вяло, что ли. Хорошо, задел был шикарный, и мы без проблем победили. Черепашкина радовалась, как не в себя. Я тоже, но более вяло.

— Стася! Мы победили! Мы молодцы! Василич!

Обычно скупая на эмоции напарница выплескивала накопившееся за игру волнение, тренер же задумчиво пялился на меня, словно обдумывал военные действия. Не меньше. Я изогнула бровь и, промакивая лицо полотенцем, спросила:

— Что?!

— Ничего, Кошкина. Кажется, я нашел рецепт, как вас вытянуть на новый уровень. Ну, я пошел. Развлекайтесь. У вас еще одна игра вечером. Можете еще кого глянуть, но так, не увлекайтесь и отдохните. А то вы у меня впечатлительные, оказывается.

Как только тренер вышел, я злорадно растерла ручки. О да, я точно сейчас смотреть игры пойду. Самозабвенно! Я даже знаю, как и за кого буду болеть…. Черепашкина заметила мой настрой и осторожно поинтересовалась:

— Стась, ну, ты же не собираешься ничего такого выдумывать?

Я усмехнулась. Конечно же, нет! Но только я тут на углу видела магазин канцтоваров…

6. Глава 6. Кошкина

— Станислава, я тебя на трибуны с ЭТИМ не пущу!

Черепашкина стояла в нашем скромном номере местной гостиницы не на жизнь, а на смерть. Я хмуро пялилась на нее, разворачивая ватман так, чтобы он быстрее просох.

— Ника, не беси меня, это просто плакат!

— Плакат, который привлекает слишком много внимания!

— Я его отдельно от нас повешу.

— Все равно нет! Я хочу игрой выделяться, а не этим!

В итоге у Черепашкиной все равно не было ни единого шанса. Она против меня не особо способна что-то предпринять, тем более, когда я настроена так решительно. У нас в паре я всегда заводила и самая опасная.

Бережно рассматривала свое художество. Срисовывать я с детства неплохо научилась, так что изобразить в масштабах ватмана собаку, которая вылизывает волейбольный мячик, труда не составило. Целый час на это художество потратила. Своеобразный рекорд!

— Это унизительно!

— Можешь со мной не ходить.

— Ага, а потом Василичу отчитываться, что не знаю, где ты, и искать твой хладный труп по всему Обнинску.

Покосилась на подругу. Ну, не могу я без подколки. Что я такого сделала, а? Всего лишь плакат с милым песиком в ошейнике, что лижет мячик. Тут вообще ни одного намека! Я просто творческая многогранная личность! Он же не гениталии себе это самое… Хотя такая мысль была. Но я, вообще-то, адекватная и, когда остановиться, знаю.

Дошли до спортивных трибун. Круто! Тут, кстати, они были стационарные, тоже отлично оборудованные, и вообще шикарно все. Куда там Василич пропал, кстати? Я чисто ради исследовательского интереса узнать бы хотела.

А то вдруг увидит мое творчество, впечатлится, от избытка чувств отнять захочет. Себе на память исключительно. Но на горизонте было чисто. Мы успели просто идеально! Как раз шла разминка.

Собакин и Пантелеймоненко против каких-то ребят. Которые не Собакин и Пантелеймоненко, хотя фамилии уже знакомые. Думаю, еще пара этапов, и мы с Черепашкиной вольемся в тусовку. Запомним тут всех, знакомства заведем. Нормальные.

— Стась, ну, может, не надо?

Но ответом Нике было разворачивание плаката и пришпандоривание его на скотч посередине стены прямо на верхней трибуне, да простят мне мою вольность организаторы.