Идея была хорошая, но было уже поздно. Сержант уже закусил удила.

– Ты называешь обученных солдат Поссилтума раздолбаями? – орал он, обходя Нунцио, чтобы снова подойти ко мне. – Ты что, ПАЦИФИСТ?

– Как… ты… меня… назвал?.. – проговорил я с предельной мягкостью, к какой прибегаю только в особых случаях.

На учебной площадке вокруг нас стало вдруг очень тихо, все просто замерли… за исключением Нунцио, который недоверчиво присвистнул, отступив назад.

Должно быть, что-то в моем голосе или в том, как я вытянулся в свой полный рост, включило у сержанта инстинкт самосохранения, потому как он вдруг нервно, словно в поисках аварийного выхода, огляделся по сторонам.

– А ВЫ ВСЕ ЧЕГО ТУТ СТОИТЕ СТОЛБАМИ?!! – взревел он, переключая внимание с меня на собравшуюся вокруг нас толпу. – ВАМ ПОЛАГАЕТСЯ СДАВАТЬ НОРМАТИВЫ! ЗА ДЕЛО!!! СЕЙЧАС ЖЕ!!!

За это время я достаточно овладел собой и, поостыв, решил, что, пожалуй, лучше подвести под этим эпизодом черту. Однако у сержанта, похоже, еще было что мне сказать.

– Гвидо! – тихо произнес он, не глядя мне в лицо.

– Да, сержант?

– Сейчас не время и не место, но мы все-таки продолжим эту беседу… позже.

По тому, как он это сказал, было ясно, что это не вызов, и не угроза… просто заявление.

Когда я путешествую, меня никто не узнает… и это замечательно!

С. Кинг

Мы с Нунцио пытались просечь, что же такое нам положили в тарелки под забавным названием «ужин», когда рядом с нами плюхнулась Осса. Мы немного были удивлены этим, так как обычно нас оставляли за ужином в покое, но причина такой навязчивости выяснилась очень скоро.

– Вы, ребята, работаете на Синдикат, я угадала? – заявила она без всяких там «привет» или «добрый вечер».

Так вот, я, кажется, уже упоминал, что мы вообще не очень любим, когда нам задают вопросы, а уж такой вопрос и вовсе является табу.

– Ты фараонша? – автоматически выстрелил ответным вопросом Нунцио.

Этот вопрос – испытанное оружие для всякого, чей заработок зависит от незаконной деятельности. Если ты задаешь его фараону, то он обычно вынужден бывает признать свою профессию. В противном случае любая попытка использовать дальнейший разговор в качестве доказательства вины будет квалифицирована как обман и провокация.

– Я? Шутишь? Нет, я не фараонша. А почему ты спросил?

– А что тебе за дело, работаем мы на Синдикат или нет? – опять парировал Нунцио.

Заметьте, Осса уже ответила на наш вопрос, а мы пока не сказали ей ни «да», ни «нет». Понятно, работники нашего профиля должны быть осторожны. Это вырабатывается годами и подкрепляется естественным отбором.

– Подумывала поступить туда после армии, – пожала плечами она. – Может, вы, ребята, растолкуете мне, что это такое – работать на Синдикат, а то и замолвите за меня словечко или хотя бы посоветуете, с кем выйти на контакт.

– Связь.

– Что, Бой?

– Я сказал: «Связь». Контакт бывает в обычном бизнесе. В Синдикате же первый шаг – это установить связь.

– …Или, во всяком случае, мы слышали, что это так, – быстро уточнил Нунцио, бросив на меня суровый взгляд. – Не знаю. Может, мы и сумеем поделиться с тобой кое-какими слухами. Что тебе хочется узнать?

Это мой кузен так осторожничает, поскольку меньше моего склонен кому-либо доверять.

Однако, сославшись на «слухи», он позволил нам ответить на некоторые вопросы о Синдикате, не признавая в то же время нашего членства в этой организации.

– Ну и на что это похоже?

– Работенка дрянная, – вздохнул я.

– Да и перспектива выхода на пенсию оставляет желать много лучшего, – добавил Нунцио.

– Но платят-то хорошо. Верно? – не отставала Осса.