— Вперед, войдем через заднюю дверь. Президент и его окружение уже покинули здание, но рисковать все же не стоит.

— Кошмар! Я вломилась в Белый дом и собираюсь его ограбить! Такого в моей практике еще не было.

— То ли еще будет! Пойдем. Поверь мне, наши действия всем пойдут только на пользу.

— Ну-ну, — пробормотала я и, следуя за Калебом, вошла внутрь.

Первое, что бросилось в глаза, — это убранство, и вот оно как раз сильно разочаровывало, особенно по сравнению с реальностью моего времени.

— Ну как тебе легендарное строение? — с задором спросил творец.

— Я ждала большего.

— Вера, я тебе удивляюсь. Это девятнадцатый век, причем самое его начало. За годы, что пройдут, не одна первая леди приложит руку к изменению здешней обстановки.

Мы остановились перед входом в Овальную комнату, и Калеб, обернувшись ко мне, спросил:

— Ты когда-нибудь взламывала сейф?

— Нет, — честно ответила я, начиная подозревать, что у него подобные навыки уже имеются.

— Тогда ты охраняешь вход. Обычные люди тебе не угроза, но если появится творец…

— Хорошо-хорошо! Иди, времени мало.

Кивнув, Калеб скрылся, а я осталась прислушиваться и присматриваться, насколько это было возможно, к событиям, происходящим снаружи. Вне всякого сомнения, скоро солдаты ворвутся внутрь здания.

Так и случилось. Не прошло и пяти минут, как парадные двери с грохотом отворились и в холл ворвались первые люди. Охваченные жаждой наживы и опьяненные победой, они с криками неслись вперед.

Неожиданно на моих глазах разыгралась трагедия. На верхнем этаже оказалась девушка-журналистка. В этом времени их было очень мало, они считали себя эмансипированными и боролись за свои права и место под солнцем, иногда собирая информацию и такими вот опасными методами.

— Калеб!

— Что-то случилось?

— Нужна твоя помощь.

— Мне осталось совсем немного, погоди.

— Не могу. Пока я буду ждать, они убьют ее, а перед этим сделают еще чего похуже.

— Кого ее?

— Журналистку.

— Что?!

Но я уже не слушала. Понимая, что Родригес фактически завершил нашу миссию, я неслась наверх, к той, с кем встречусь в будущем, когда она переедет в Россию и внесет свой вклад в ее историю. Молоденькая девушка не может сегодня умереть, не должна, и я этого не допущу.

Оказавшись в комнате, где трое схватили журналистку и уже начали бесчинствовать, разрывая на ней одежду, в то время как другие солдаты наводнили первый этаж, я поняла: у меня считаные минуты.

Оглушив мужчин одного за другим (когда тебя не видно, это не составляет труда), я повернулась к девушке, которая смотрела на меня круглыми глазами. Теперь я понимаю, почему она меня узнала спустя много лет.

— Полезай в мешок, — приказала я ей.

— Что?! — выдохнула симпатичная журналистка, пятясь от меня.

Времени убеждать ее не было, тем более что в комнату ворвался злой Калеб.

— Вера, что ты делаешь? — зашипел он.

— Спасаю человека, важного для корпорации. Она должна жить, — безапелляционно ответила я.

— И как ты собираешься ее вынести? У нас нет такого мешка, чтобы вместил ее. А тело, плывущее по воздуху, выглядит крайне подозрительно.

— Зато подойти никто не решится. Так ты поможешь мне, или я буду справляться без тебя?

— Хорошо, но мы с тобой еще это обсудим, — Калеб поджал губы и повернулся к девушке. — Мадам, я рад, что вы нас видите, но не согласитесь ли вы покинуть это здание вместе с нами?

А что я? Я знала, как трудно общаться с нашей журналисткой, поэтому, взяв со стола красивую резную статуэтку, врезала ей по затылку. Девушка упала к моим ногам.

— Это эффективнее, чем твои реверансы. На нее они не действуют.