Видимо, взаимопонимания мне с ним не достичь и контакт не наладить.

Эта мысль не получила должного развития, так как в следующий момент я увидела, что за спиной Исаро появилась большая белая акула, которая заинтересовалась мужчиной гораздо больше, чем я.

Первым порывом было бросить спутника и удирать со всех ног, но, отплыв на несколько метров, остановилась. Куда я плыву? Не навстречу ли другому хищнику? И как потом найду наших?

Развернувшись, я увидела, что Исаро мечется, пытаясь уплыть от акулы, а та уже совсем близко и по-прежнему проявляет поразительное «дружелюбие».

— Калеб!

Я не знала, услышит ли мой крик Родригес и придет ли на помощь, зато не сомневалась, что бить шокером акулу, которая и так раздражена и опасна, нельзя, а жертва как раз старалась его отстегнуть.

В голове всплыли указания Калеба относительно белых акул, и я, сняв с пояса фонарь, включила и направила луч прямо на рыбу. Та сразу метнулась в сторону и постаралась увеличить расстояние между нами, и тут же меня обхватили знакомые руки. Я вздохнула с облегчением.

Рядом с Исаро уже плавал Роберто.

— Что случилось? Куда вы исчезли?

— Мы плыли, плыли… А потом она…

— Не бойся, все будет хорошо.

— Я и не боюсь, но этот мужчина мне решительно не подходит! Что это за защитник такой? Нет уж! Он не прошел естественный отбор!

— Какая ты строгая.

Чувствовалось, что Калеб веселится над моими доводами. Увидев, что мой бывший спутник в сопровождении Роберто поплыл к лодке, Родригес взял меня за руку и потянул в совершенно другом направлении.

— Поплыли, покажу тебе подводный мир.

— Даже не знаю, стоит ли?

— Не переживай, я естественный отбор прошел — примчался на помощь, а значит, бояться нечего. Ну плывем же!

Я решилась и, не в силах сдержать улыбки, вызванной его поддразниванием, спросила:

— А куда мы?

— Смотреть льва, морского, и, возможно, не одного!

— Знаешь, Калеб, сводник из тебя никакой.

В ответ творец, хитро поблескивая глазами, повлек меня вслед за собой.

***

Америка тысяча восемьсот четырнадцатого года разительно отличалась от современной. Мне, работающей в основном в России или Европе, отличия были особенно заметны. У нас со временем старые города меняются не так кардинально.

Здесь же было много уголков дикой, нетронутой природы, территория только осваивалась, а город зарождался. Невысокие, в большинстве своем деревянные дома (каменных строений было совсем немного), одна церковь и разбитые дороги, по которым бредут, таща груженые повозки или экипажи с людьми, лошади.

Но были видны в облике столицы США и отметины, оставленные войной, которую государство проигрывало. И сейчас мы быстро двигались в сторону Белого дома, который вот-вот должны были сжечь британцы.

Капитолий в это время уже пылал словно факел. За небольшой период времени, оставшийся до захвата здания, мы должны успеть вынести нужную нам реликвию. От предстоящей задачи мне было не по себе.

— Вера, мы не воры. Эта вещь в будущем обязательно должна попасть в руки к одному человеку, и она к нему попадет. Если же сегодня Белый дом разграбят (а это непременно случится), то найти ее будет сложнее.

— Но зачем Южному филиалу охотиться за картиной Джорджа Вашингтона?

— Их больше интересует то, что в ней спрятано.

— Не проще ли просто перебить противников? — ворчала я, следуя за Калебом по улице Вашингтона.

— Какая ты кровожадная! Не замечал за тобой раньше, — покосился на меня творец.

— Акулы плохо на меня влияют, — парировала я, а через секунду уже не могла отвести взгляда от открывшегося мне вида.

Белый дом отличался от того, каким я привыкла его видеть в нашем времени. Несомненно, здание будет еще перестраиваться, но общий стиль уже узнаваем.