– Он прав, дочка, – сказал, вздыхая Огарёв, трагично взирая на обгоревший особняк, который еще несколько часов назад был так великолепен. Не оборачиваясь к Чернышеву, он добавил: – Ты знаешь, Михаил Владимирович, дворовые все в один голос твердят, что пожар начался с крайних гостевых спален наверху. Говорят, что там полыхало с самого начала, и лишь оттуда огонь перекинулся на соседние комнаты.

– С гостевых спален? – удивленно поднял брови Михаил, бледнея.

– Да. Только не пойму отчего. Ведь там вчера даже свечи не зажигали.

– Довольно странно, ты прав, Алексей Петрович.

И только сейчас Чернышев отчетливо понял, отчего начался пожар. Видимо искры пламени, которым второй орионец пытался сжечь его во время боя, упали на ковер и разгорелись. Он так спешил, боясь быть обнаруженным, что не проверил все до конца, когда покидал ту злосчастную спальню. И пожар начался через четверть часа, после того как он вернулся в бальную залу.

– Хорошо хоть живы все, и обгорели только два мужика, – добавил тихо Михаил, размышляя.

– Что же нам теперь делать, ума не приложу? – запричитал Алексей Петрович. – Похоже придется нам, Наташа, в Рязань ехать, в имение моей покойной матушки. Здесь жить невозможно.

– Но батюшка, я не хочу туда. Это так далеко! Там такая непроглядная деревня! Как я буду выезжать в свет?

– Значит, не будешь, – мрачно ответил Огарёв.

– Но ведь можно все отремонтировать здесь и все, – заметила наивно девушка.

– Натали, на это нужны деньги и немалые. Ты посмотри, сколько всего сгорело! А у меня нет таких денег сейчас. Нужно время. Может через годик другой, я и найду средства.

– И все это время мы будем жить в Рязани? – запричитала Наташа.

– Наверное.

– А если мы к дядюшке Александру Петровичу в Саратов поедем? – предложила девушка. – Там хоть город большой, даже театр имеется.

– Ну, еще удумала, – недовольно буркнул Алексей Петрович. – Я с Александром уже пятнадцать лет в ссоре! Он и не станет нас принимать! Думаешь, я забуду, что отец ему почти все наследство оставил? А мне дулю с носом! И все из-за твоей покойной матери, что женился я без отцовского благословления. Нет уж, уволь.

– А почему бы вам с дядюшкой не примириться сейчас? – спросила заискивающе Наташа. – Как раз случай подходящий, батюшка.

– Нет. Примерюсь с ним, только если Александр половину своего состояния на меня перепишет, не раньше. А он этого никогда не сделает.

– И очень жаль, – промямлила, вздыхая девушка.

– Наверное, можно и в деревянном доме с дворовыми пока пожить и у нас в усадьбе, – размышлял вслух Огараёв. – Он совсем не пострадал. Но это уж не по чину нам с тобой, Натали. Придется в Рязань видать ехать. Там хоть дом каменный добротный, правда мал, но все же. Заберем с собой половину дворовых, остальные за домом сгоревшим присматривать будут.

– Батюшка, я не хочу в Рязань! – взмолилась Наташа, и отвернулась от отца, топнув ножкой, а затем отошла к женщинам.

Граф, отчетливо слышавший их разговор, упорно молчал, ощущая, то именно он виновен в случившемся пожаре и его ошибка навлекла беды на Огарёвых. К тому же оставлять Наташу и ее отца на произвол судьбы было опасно. Ведь орионцы могли снова появиться и вновь попытаться угрожать несчастному Алексею. Совесть Михаила отчаянно требовала теперь взять под свою защиту этих людей, к тому же они были единственными, кто хоть как то был связан с пропавшей тиарой. В его голове мгновенно появилось правильное решение, как следует поступить наилучшим образом для всех.

– Могу я предложить свою помощь? – обратился Чернышев к Огарёву.