– Слушай внимательно, – тоном, не предполагающим возражений, скомандовал он. – Сейчас мы, мило улыбаясь, пройдёмся по коридорам. Ни с кем не разговаривай, ни на кого не смотри и постарайся выглядеть так, как будто ты здесь как дома. Ясно?

Я неуверенно кивнула, показывая, что всё поняла.

Мы вышли за дверь, и она, тихо щёлкнув, закрылась за нашими спинами. В коридоре я наконец начала понемногу приходить в себя и замечать детали. Обстановка сделала бы честь любому дворцу… а может мы во дворце и были?.. Узорчатый мозаичный пол переливался в свете ярких настенных ламп, а на стенах висели плотные портьеры, не давая понять, есть ли здесь вообще дневное освещение. Да и день сейчас или ночь?.. Дезориентация всё сильнее начинала на меня давить, и я постаралась зацепиться взглядом за обстановку, разглядывая и изучая всё вокруг. Мебель, стены, картины…

– О, Алеадна, не думала встретить тебя в столь поздний час… магистр?..

Две женщины, идущие навстречу, удивлённо, но сдержанно пробежались взглядами по моему спутнику и переключились на меня. Я собрала в кучу весь свой нехитрый актёрский талант и постаралась выглядеть приветливой, а не ошарашенной происходящим.

– Госпожа неважно себя чувствует из-за мигрени и не может уснуть. Попросила подобрать что-нибудь из эликсиров.

– О, разумеется, я уверена, вы сможете ей помочь, – одна из женщин, в голубом закрытом платье, понимающе закивала. – У моей кузины была та же проблема, и если даже небольшое заклинание…

Эликсиры? Заклинания?.. Моя вежливая улыбка потихоньку начала превращаться в оскал. Уж не знаю, было ли это принято за признак головной боли, но вторая женщина прервала словопоток первой, буквально утащив её за собой и едва дав возможность вежливо раскланяться на прощание.

– Я сказал выглядеть как дома, а не как лошадь в новом стойле, – мягким и приветливым тоном тихо сказал "магистр", наклонив ко мне голову. Со стороны наверняка казалось, что он делает комплимент. – Перестань вертеть головой во все стороны.

– Пытаюсь, – буркнула я в ответ, уже не пытаясь изображать хорошее настроение. – Какая разница, что я делаю, всё равно все теперь будут думать, что я болею, это многое прощает.

– Нет, теперь все будут думать, что мы с тобой спим, – спокойно заметил темноволосый, и я споткнулась. – И поверь, это одна из лучших версий, учитывая происходящее.

Больше даже не пытаясь вникнуть в происходящее, я, как кукла, просто ровно продолжила идти вперёд. И испытала немалое облегчение, когда бесконечные залы закончились, и меня впихнули в какую-то неприметную дверь. За ней оказалась просторная комната с камином, диваном и креслами. Почти всю её устилал пушистый ковёр, на стенах горели все те же светильники, а вдоль стен было понапихано уйма всяких столиков, вазончиков и прочей мебели.

Мужчина указал мне на кресло, куда я с огромным облегчением свалилась, а сам подошёл к широкому окну и задёрнул длинные, подметающие пол шторы. Я успела заметить, что снаружи царит глухая ночь.

Какое-то время мы просто молчали. Я первая подала голос.

– В каком смысле "оживил"?

– Что?.. – темноволосый как будто только вспомнил о моём присутствии, с головой уйдя в свои мысли.

– Ну этот… Прадд сказал, что ты меня оживил. Что это значит?

– Не то, что он думает. Ты действительно умерла.

Я глубоко вздохнула и посмотрела на него.

– Я сижу здесь, – выбрав самый спокойный тон, возразила я. – Как я могу сидеть здесь, если я умерла?

Вместо ответа он кивнул в сторону дальнего угла.

– Посмотри сама.

Там, на стене, в золотистой раме висело зеркало. Я высвободилась из уютных объятий мягкого кресла и подошла ближе. И тут же охнула, едва не отпрыгнув назад.