И тогда Октавиан решился на последнюю меру. Он призвал к себе из Галлии верного Агриппу.

– В твоих руках судьба Рима! – сказал Октавиан верному другу, когда они обнялись.

Умному полководцу не составило труда понять, что за этим последует.

– Что я могу сделать для Родины и для тебя? – глянул он Октавиану в глаза.

– Ты должен создать флот и победить Помпея!

– Но я не моряк! – ответил на столь неожиданное предложение Агриппа.

– Зато ты римлянин! – был ему ответ.

– Что ж, я сделаю все, что будет в моих силах! – вскинул голову Агриппа. – Ты можешь на меня положиться!

– Иного ответа я и не ожидал! – улыбнулся другу Октавиан. – С моей же стороны ты получишь полную поддержку и помощь во всем!

Назначение Агриппы было знаменательно тем, что впервые за долгую римскую историю во главе флота был поставлен человек, занимавший весьма высокое место в государственной иерархии. Уже одно это говорило о том, что Октавианом затевается нечто доселе необычное.

Круг вопросов и объем работ, которые предстояло решить Агриппе, был поистине огромным. По существу в его руки были переданы все ресурсы и финансы государства. Октавиан молил только об одном:

– Создай флот, который сможет отогнать Помпея от берегов Италии!

– У тебя будет такой флот! – отвечал Агриппа, смахивая пот со лба. – Это я обещаю твердо!

Чтобы понять состояние уровня римского флота той эпохи в целом, необходимо обратиться к немецкому историку А. Штенцелю: «В течение почти пяти столетий, которые потребовались римлянам на покорение Италии, они, несмотря на длинную береговую линию своей страны и на то значение, которое со временем приобрела их морская торговля, держались почти совершенно в стороне от моря. До тех пор они всегда придерживались как во внутренних делах, так и во внешних сношениях хотя и эгоистической, и агрессивной, но, в общем-то, прямой политики; но как только они пришли в соприкосновение с морем, что, впрочем, в первое время выразилось только в переправе через Мессинский пролив, тотчас же начали отступать от своих прежних принципов…

Война на море потребовала постройки и вооружения громадного флота, точнее, по вине самих римлян, ничего не смыслящих в морском деле, – нескольких больших флотов одного за другим…

Римляне совершили все свои великие завоевательные походы на суше и пользовались флотом только в случаях крайней нужды для перевозки войск или же для какой-нибудь другой определенной цели, например, при осаде. Если бы они целесообразно пользовались флотом, то могли бы завоевывать те же страны с гораздо меньшими усилиями. Римляне не любили моря.

Доказательством этому может служить то обстоятельство, что у обоих противников флотами (имеются в виду флоты Октавиана и Помпея на первом этапе их борьбы. – В. Ш.) командовали не сами военачальники и не благородные римляне, а вольноотпущенники, которые раньше считались низшим классом и употреблялись только для работы на веслах».

Короче говоря, если не считать кратковременного судостроительного бума времен Пунических войн, настоящего флота у Рима не было никогда. По существу Агриппе пришлось все начинать с чистого листа. Но энергичного римлянина это не смутило.

Перво-наперво он решил не строить больше трирем, а начать создавать значительно более крупнотоннажные и мощные пентеры. Кроме этого Агриппа решил не ограничиваться традиционной практикой использования для обстрела неприятельских кораблей лучников и метателей дротиков.

– Этого недостаточно! – заявил Агриппа, выслушав не один десяток ветеранов морских войн. – Мы будем ставить метательные машины!