– И кто же убил Фарготта – Абигора или Сурован?! – Зар зло прищурился.

– Абигора. Но Сурован, даже если непричастен к убийству напрямую, наверняка знает о том, что сделала мать.

Зар не стал спрашивать, откуда взялась уверенность принца в виновности именно Абигоры. Все было ясно без слов. Да, по возвращении во дворец Дэрэлл просканировал мачеху. Правда, ничего больше прочесть в ее голове не успел. Появились стражники, и чтобы его не уличили в самовольном чтении мыслей, за которое полагалась смертная казнь, Дэрэллу пришлось спешно ретироваться.

Если бы он не подозревал Сурована в пособничестве убийце, то вместо запрещенного сканирования просто обнародовал бы дневник отца и потребовал нового расследования. Однако в ходе прошлого дознания магическим допросам подверглись чуть ли не все жители Западного континента – за исключением членов королевской семьи…

Понятное дело, что Абигора не стала выдвигать против пасынка обвинений. Но и на его вечное молчание не полагалась, а сразу начала действовать. Поначалу Дэрэлл думал, что заговор плетется лишь против него. Но вскоре осознал, что все гораздо хуже.

И он решил сыграть на опережение – то есть захватить трон, пока Абигора и ее пособники еще не готовы к активным действиям. А там уж и с убийцами разобраться, и с заговорщиками.

Говорить об этом Зару Дэрэлл тогда повременил. Но тот, обдумав все услышанное, предложил ему точно такой же выход.

«Так мог ли Сурован перевербовать Зара? Тут есть лишь один более-менее реальный вариант – если только Сурован вдруг предложил ему должность верховного магистра. Но скорее он мог пообещать Зару луну с неба, поскольку Мэрригана не сместит никогда. Значит, кандидатуру Зара тоже можно смело откидывать».

Правда, что касается самого Сурована… Чем дольше Дэрэлл наблюдал за братом, тем меньше верил в его причастность к смерти отца. Похоже, Сурован пребывал в счастливом неведении относительно всех деяний матери.

Впрочем, к его словам брат тоже не прислушался. Конечно, свою роль здесь сыграли и злосчастная вражда из-за Эльвены, и тот факт, что Дэрэлл вроде бы вовсе никогда не интересовался политикой. Да, какой образ сам себе создал, такой и получил результат. Но раньше ему было удобно именно так…

«Кто у нас дальше?» – Дэрэлл еще раз перевернул альбомный лист.

И изобразил копну непослушных соломенно-рыжих волос. Любой из придворных, сумей он сейчас заглянуть в альбом, сразу бы догадался, что теперь принц рисует Вентора. Тот был невысок ростом и худощав. Грубоватые черты лица нисколько не затеняли его открытую, добрую и отзывчивую натуру.

Еще с давних пор Вентор был значительно ближе к Дэрэллу, чем к Суровану. У него было много друзей, и они всегда могли рассчитывать на его поддержку и помощь.

А вот у женщин Вентор не пользовался ни популярностью, ни уважением. И лишь покровительство принца защищало его от извечных нападок со стороны представительниц прекрасного пола. Дэрэлл, в защиту друга, всегда умел ответить резким и остроумным выпадом любой красавице, после чего у той начисто исчезало желание задевать Вентора.

Почти каждый день Вентор приезжал к Дэрэллу в Вермиген, старался не давать ему скучать. А как только узнал, что принц намерен поднять мятеж – пообещал, что будет с ним до конца

Таков был Вентор. И предатель из него никак не получался. «Во-первых, Вентор всегда был открыт как на ладони. Во-вторых, карьеризм ему неведом, а значит, у Сурована не было шансов приманить его обещанием какой-либо должности. В-третьих, Веда, его возлюбленная – в случае провала мятежа орден Стражи казнил бы ее. Хотя, стоп – именно Веда! Пожалуй, единственное, чем Сурован мог бы купить Вентора, это обещанием полного прощения для нее, а также возможности выхода из ордена. Только на деле брат никогда не пойдет против законов ордена Стражи. А честь для него, между прочим, не пустой звук.