Тому даже стало слегка жаль его. Но это был день Тома, и пусть страдают все Прайды.

Он все отрепетировал. Начал собираться народ: его сестра, тактично перевязавшая голову; кое-какие местные жители, ватага ребятни – всем хотелось взглянуть на возвращение Прайдов. Том точно знал, что скажет.

«Значит, Джон, тот пони сбежал? Не представляю, как ему удалось». Разве он не был с юным Прайдом, когда это случилось? Разве сын сестры не высмотрел его на пустоши? «Выходит, он в лесу? – скажет он дальше. – Пошел бы ты, Джон, его поискать. Сдается мне, Джон, что ты мастак находить пони».

Но лучше всего было то, чему предстояло быть дальше. Как только появится Прайд, малыш Гарри побежит за Мэри. И вот Мэри явится и крикнет:

«Ох, Том, ты только представь! Я только что нашла того нашего пони, бродившего по пустоши».

«Запри-ка его лучше в амбар, Мэри», – ответит он.

«Уже заперла, Том», – скажет она.

И как поступит Джон Прайд, услышав такое от сестры? Что он после этого сделает?

«О, прости нас за это, Джон! – завопит он. – Наверное, ему просто захотелось домой».

Это будет лучшим мигом всей его жизни.

Минуты текли. Люди спокойно переговаривались. Водянисто-желтое солнце повисло над самыми деревьями. Земля была еще густо покрыта росой.

– Едут! – крикнул какой-то ребенок.

И Том незаметно кивнул юному Гарри, который сорвался с места.

Войдя в маленький амбар накормить пони, Мэри немного постояла. Сперва она так удивилась, что только таращилась. Затем нахмурилась. Наконец, взглянув вверх на чердак, где провела той зимой так много счастливых часов, она кивнула.

Вот дело в чем. Она не находила другого объяснения. Она даже шепнула:

– Ты там?

Но ответом ей была лишь тишина. Тогда она вздохнула.

– Думаю, – пробормотала она, – это ты подшутил.

Она не знала, смеяться или плакать.

Затем она вышла, дошла до изгороди и всмотрелась через открытый участок в деревья. Она наполовину ожидала знака, но его не последовало. Забыв на несколько минут даже о пони, она стояла и смотрела, словно во сне.

То был его способ уведомить ее о том, что он приходил, – наблюдение за ней. Она ощутила жаркий прилив радости. Затем покачала головой.

– И что же ты натворил теперь, Люк? – пробормотала она.

Тут появился юный Гарри.

Все шло по плану. Том чуть не пел про себя от удовольствия и возбуждения. Все слова были сказаны, и Джон Прайд, мрачнее тучи, взирал на сына. Мальчик же был готов расплакаться. Вся деревня радовалась потехе, когда Прайды, испытывая неловкость, сошли со своей повозки.

– Лучше проверь, на месте ли остальная живность, – посоветовал Том. – Может быть, ушла вся? Мм? – Это он придумал только что. Ему так понравились и шутка, и вызванные ею смешки, что он пошел еще дальше. – Выходит, Джон, им что-то у тебя не нравится? Им что-то не по душе?

Теперь поднялся настоящий смех. Том глянул на тропу. Мэри должна была появиться в любой момент. Последний сюрприз. Триумф. Впрочем, лучше бы ей поторопиться, пока не разошелся народ.

Одна из младших дочерей Прайда бросилась в коровник, чтобы убедиться воочию. Теперь она вернулась с озадаченным видом. Она тянула Прайда за куртку и что-то ему говорила. Том увидел, как Прайд нахмурился и отправился в коровник сам. О, это было забавно! И вот Прайд возвращался, глядя прямо на него.

– Не знаю, о чем ты толкуешь, Том Фурзи! – крикнул он. – Пони на месте.

Тишина. Том выпучил глаза. Прайд, перенесший потрясение, сейчас уже с презрением пожал плечами. Это было невозможно.

Том не сумел сдержаться и побежал вперед. Промчался аккурат мимо Прайда к коровнику через двор. Заглянул внутрь. Пони был там на привязи. Хватило одного взгляда. Ошибиться было невозможно. На краткий миг промелькнула мысль схватить веревку и вывести его за собой. Но ничего не выйдет. В любом случае дело сейчас едва ли было в самом пони. Он повернулся и вышел.