– Это настоящий дом…

– Фальшивый, – не выдержал Нат, который тоже спешился.

– То есть настоящий альвийский. – Джон улыбнулся какой-то детской улыбкой: доверчивой, беспомощной даже, но при всем том невероятно радостной.

Потянуло улыбнуться в ответ, но Нат лишь нахмурился.

– Я никогда прежде не видел… нет, издали видел, конечно, я в Аль-Карраяр заезжал, когда только-только сюда перевели… и там дома тоже чудесные, но все с хозяевами. А те, сами понимаете, не особо-то гостям рады.

Он задрал голову, разглядывая дом с таким восхищением, что Райдо стало стыдно, нет, не за особняк, который был почти в порядке, но за свое к нему равнодушие.

Чудесный?

Пожалуй.

Аккуратный весьма. А в остальном… белый, словно глазурью покрытый. Башенки, фризы, окна стрельчатые, все воздушное, хрупкое, не понятно, как оно зиму продержится.

– А здесь… я так счастлив, что приехал…

Райдо его восторга не разделял.

Сунув поводья Нату, он быстрым шагом пересек двор и Ийлэ взял за руку:

– Ты как?

– Ты злишься?

– Нехорошо отвечать вопросом на вопрос.

– Злишься. На него, да?

Райдо поморщился: все-таки не хотелось признавать, что это недоразумение в пальто его раздражает.

– Не надо. Он… всего-навсего человек. – Ийлэ руку погладила, успокаивая. И Райдо успокоился, вдруг ясно осознав, что никуда она не уедет.

Город? Квартирка? Не для нее. У нее есть целый дом и он, Райдо, который не оставит. И можно себе говорить много о свободе выбора, о том, что права не имеет он в чужую жизнь вмешиваться, да только все одно вмешается, удерживая от ошибки.

Впрочем, эта ошибка может лишь казаться таковой.

В доме же Джон Талбот снял пальто и попросил:

– Могу я взглянуть на ту комнату? Нет, конечно, у меня есть планы, я их изучил перед выездом… наша контора очень тщательно относится к сохранению информации… – Талбот коснулся пальцем виска. – Планы здесь. Но вы упоминали, что комната повреждена, и мне нужно…

– Идем. – Райдо не стал дожидаться, когда человек договорит.

И вправду. Пусть смотрит на комнату. Пусть вскроет ее. И уберется к хрысевой матери, где бы та не обреталась. И тогда в доме наступит покой.

Человек, чувствуя его недовольство, примолк, ссутулился. Он шел с тростью наперевес, и только сейчас Райдо понял, что трость эта была слишком уж тяжелой для Талбота.

Что в ней?

Инструменты.

– Вы, конечно, можете остаться, но умоляю вас вести себя тихо… я должен сосредоточиться. – Он улыбнулся Райдо виноватой улыбкой, будто просил прощения за саму эту необходимость – сосредотачиваться. – И да, конечно, я открою вновь все ячейки, но рекомендую все-таки заказать панель. Сейчас в наличии большой выбор… есть из самшита, чудесная работа. Или с инкрустациями из рога… а еще из розового дерева, но это скорее дамский вариант… я захватил каталоги. – Он снял пиджак и обернулся, не зная, куда его повесить. – Вы не…

– Конечно. – Пиджак, от которого сладко пахло леденцами, Райдо передал Нату. А вот жилет отправился на пол, пусть пол этот не отличался чистотой.

– Здесь стояла модель «Шеннон»… – Джон Талбот остался в тонкой рубашке, которая успела пропотеть и прилипла к спине.

В доме холодно, а он мокрый. И похож на взъерошенную мышь, точнее мыша…

– …устаревшая несколько, но мой отец считает, что классика не стареет… а вот наполнение… наполнение по особому проекту… специальный заказ.

Он приник к стальной стене и нежно провел по ней ладонью. Тонкие пальцы Талбота замерли.

– Только две такие комнаты… точнее, в теории существует и вторая… по подобию ее эту исполнили, но та, вторая, которая на самом деле первая, если технически брать, она скорее легенда…