– Да.

– Вот и отлично, – хмыкнул Лисица. – Место превосходное. С одной стороны комбинат чего-то такого, с другой стороны фабрика, с третьей…

– Можешь не трудиться. Я знаю, где это находится, – перебила его Кира. – Но ты не назвал нам номер квартиры.

– А его нет.

– Нету? Но как же так? – изумилась Кира. – Витязь живет в собственном доме?

В голосе Киры, помимо ее воли, прозвучало уважение. Пусть улица Красных Текстильщиков и была застроена промышленными предприятиями, но ведь это все равно центр! И Нева в двух шагах. И Смольный собор. И Таврический сад. И… да что там говорить, центр города – это и есть центр города.

Но Лисица быстро спустил Киру с небес на землю.

– Могу себе представить этот дом! – ядовито хмыкнул он. – Скорей всего, это фабричное общежитие. Поэтому и номер квартиры не указан.

Ах, вот оно что! И восхищение, которое уже начала испытывать Кира в отношении неизвестного ей пока что Витязя, мгновенно улетучилось. Ведь, согласитесь, одно дело, когда мошенник – человек преуспевающий и живущий в собственном доме, пусть даже и совсем маленьком, но расположенном в центре Питера, и совсем другое, когда мошенник проживает в общежитии в непонятно какой комнате.

Тут возможны любые варианты, но, увы, все для Анжелики малоутешительные.

Тем не менее на следующий день с утра пораньше все три подруги в полной боевой готовности вышли из машины на улице Красных Текстильщиков. Как и предсказал вчера Лисица, нужное им здание оказалось фабричным общежитием. Тут жили работники, которые трудились на прядильно-ниточном комбинате имени Кирова.

Выпускаемые тут нитки славились своей прочностью, а также дешевизной. Ну и соответственно предприятие в постсоветские времена не только не прогорело, но даже умудрялось составлять успешную конкуренцию другим новомодным фабрикам, собирать призы на выставках и вообще уверенно держаться в волнах предпринимательской деятельности.

Излишне говорить, что работали на комбинате преимущественно одни женщины – работницы. Мужчины выполняли функции механиков и наладчиков производственных станков, да и то их все чаще и чаще теснили деловитые и малопьющие бабы.

– Вы к кому, девочки? – строго спросила у подруг пожилая вахтерша, сидящая на входе и бдительно поглядывающая за «вертушкой».

– Мы…

Одновременно с адресом Витязя Лисица продиктовал подругам также и его имя, фамилию и отчество. Правда, подруги были совсем не уверены, что это имя именно Витязя, а не какого-нибудь другого человека. Но, как говорится, надо же им было с чего-то начинать их расследование.

И сверившись с бумажкой, Кира произнесла:

– Мы к Полоскову Олегу Игоревичу.

Это имя произвело на старушку эффект разорвавшейся у нее под носом бомбы. Она и прежде была на взводе, а тут и вовсе взъерепенилась:

– К кому, вы сказали?!

В голосе старушки послышались грозные раскаты. Она явно спрашивала не просто так. Она очень хорошо знала гражданина Полоскова. И знала его явно с самой плохой стороны.

– Подлеца этого ноги тут больше не будет, покуда я жива! – заявила она гневно.

– П-почему?

– Наделал тут делов, а сам в кусты. Подлец он и есть!

– Ка… Каких делов?

– А таких! Будто бы сами не по этому самому делу!

Выражалась старушка в высшей степени загадочно. И поэтому подруги ее, откровенно говоря, не понимали. Старушка же, выплеснув первую порцию гнева, внезапно подобрела и, проницательно взглянув на подруг, спросила:

– Чего? И вас тоже этот подлец с дитем бросил?

Анжелика сдавленно ахнула, услышав, что у ее предполагаемого возлюбленного имеется ребенок или даже энное количество детей в этом общежитии.