– Можно, я поставлю тебе сигналку? Ты всегда сможешь позвать меня, если понадоблюсь.
– Конечно, – горячо согласилась Алина. И протянула руку, которую обвила невидимая прохладная нить.
Алина, сумку у которой забрал Зигфрид, ступила с заснеженного холма прямо в свою гостиную. Ошеломленно оглянулась, впитывая, вкипая в знакомую обстановку и охватывая взглядом сестер. Всех почти одинаково коротко стриженых, застывших на мгновение: Василину в светлом брючном костюме, прижавшую руки к груди и прижавшуюся к Мариану, их детей, которые сначала опешили, но потом закричали «Тетя Алинка, тетя Алинка!», Ани в сдержанном белом восточном наряде, привставшую в кресле, очень беременную Марину в голубом платье за столом со стаканом воды, которая тут же начала плакать, и Полю, живую и веселую Полю в ярко-красных брюках и зеленой кофте под горло, которая подпрыгнула, завизжала и бросилась к ней. А ведь Алина помнила ее совсем слабой после обряда, проведенного шаманом Тайкахе!
Сзади захлопнулось Зеркало, Зигфрид, снесенный сестринской любовью, оставил сумку и поспешно удалился из гостиной – а Алинка плакала и смеялась, обнимаемая, целуемая, рассматриваемая, сжимаемая и поглаживаемая со всех сторон. Обнимали ее племянники – как выросли за время отсутствия Василь и Андрюшка! – а Мартинку, заревевшую от общего ликования, Алина чмокнула в нос. Обнял ее и Мариан, сжал крепко, как старший любящий брат, сказал: «Как хорошо, что ты дома!», – и через несколько минут тоже удалился, уведя племянников, словно понимая, насколько сестрам важно побыть наедине.
– Что вы сделали с волосами? – наконец, спросила она, когда стало возможно не только плакать и радоваться, но и слегка отдышаться. Сестры стояли вокруг, раскрасневшиеся, прижавшиеся друг к другу и к ней. Поля обнимала ее с одной стороны, Василина – с другой. – И где Каролина?
– Она теперь живет во дворце Ши и не может прийти сюда, – ответила Ангелина, которая заметно разволновалась – скулы ее были напряжены, глаза покраснели. Заметила недоуменный взгляд Алины и пояснила: – Это долгая история.
– Полагаю, – заметила Марина, нос которой распух от слез, – что у нас у всех есть долгая история для тебя, Алиш. А у тебя – для нас, – она осмотрела Алину и покачала головой. – Как же ты повзрослела, Алина. Ты совсем другая, да? У меня язык не поворачивается теперь назвать тебя «ребенок».
Пятая Рудлог сжала губы, чтобы снова не расплакаться.
– Но ты все-таки н-называй, – попросила она, и Марина снова начала вытирать слезы.
– Я стала совсем размазней, видишь? И дети чувствуют, что я реву, и пинаются, – она положила руку на живот.
– Дети? – ошарашенно спросила Алина.
– У нас у всех есть время, правда же? – почти угрожающе обвела всех взглядом Пол. – У меня Демьян сегодня, между прочим, вернулся, и я уже сбежала к вам! Возможно, после этого он со мной разведется, но когда мы еще соберемся так?
– Полагаю, что совсем скоро, – улыбнулась Василина. – На коронации Цэй Ши.
– Я ее еще просплю, – буркнула Пол.
– Хань Ши умер? – уточнила Алина очевидное, чтобы зацепиться хоть за какую-то мысль.
– И не только он, – сказала Ани тяжело. – Нам действительно очень много тебе нужно рассказать, милая.
– И мы можем это сделать у Каролины, – продолжила Василина. – Я на сегодня отменила все дела. Я хочу побыть с тобой, Алина. У нас уговор с домом Ши, что мы в любое время дня и ночи можем пройти к ним Зеркалом или через их стационарный телепорт в парке, что недалеко от павильона Каролины, и нас к ней проводит охрана. Там сейчас, – она посмотрела на часы, которые показывали около часа дня, – около восьми вечера. Если ты в силах, Алина. Как ты?