«Осознанием» у нас называли документ, который каскадер подписывал перед смертельно опасными трюками. Мол, понимаю, на что иду, в случае моих травм или гибели ни к кому претензий не имею, все сделала своими лапками.

Обычно при выполнении всякой стандартной ерунды, типа, через огонь пройти, или с третьего этажа упасть, на «осознание» забивали. Да и при серьезных трюках частенько тоже – когда знаешь, что на тебе страховки намотано как паутины на мухе, можно особенно не париться.

Но автопереворот – это другое.

Там к человеку трос не привяжешь, и из машины его не выдернешь. Разве что только он сам сумеет отстегнуться и выскочить, если машина загорится. И когда твой начальник посылает тебя подписывать «осознание», значит, присутствует неиллюзорный риск такого исхода.

Но мне уже было наплевать на всё. Когда Карина Дубровина закусывает удила, с ней обычно никто не связывается – из тех, кто ее знает. А тем, кто с ней незнаком, лучше на пути у нее не становиться. Ибо последствия могут быть непредсказуемыми.

Я подошла к походному столику, на котором Антон заранее заготовил «осознание», аккуратно пристегнув к нему авторучку – думаю, хотел дать мне последний шанс осознать, что я не права.

Но он точно не угадал!

Мне вчера дали характеристику, можно сказать, ярлык навесили: «мужик в юбке». Но не. Ошибся мой ресторанный кавалер. Еще не придумали определения что я такое в состоянии решительности. На съемочной площадке от меня мужики без юбок в стороны шарахаются, когда я себя накрутила до состояния взведенной пружины. Причем это не нервяк, нет. Просто ледяная, до мелочей рассчитанная уверенность в собственных силах. Когда ты особенно остро осознаешь каждое свое движение, ощущаешь, как, словно точно настроенные механизмы, работают мускулы, и как глаза исправно, с потрясающей четкостью посылают в мозг сигналы об окружающей обстановке. И вот ты уже не человек, а запрограммированная машина, которая настроена только на одно – выполнить задачу максимально эффективно!

Не знаю, как обстоят дела в киностудиях за границей, но у нас защитное снаряжение каскадерам никто не предоставляет. Сам всё покупаешь, на свои деньги и по своему выбору. И тут лучше не жаться, потому что в данном случае ты вкладываешься в свое здоровье, а зачастую – и в собственную жизнь.

Потому я и вложилась в защиту по максимуму! Взяла почти что самую дорогую мотоциклетную, что встало мне в копеечку.

И ни разу не пожалела!

Спасала она меня не раз. Благодаря ей мой правый локоть однажды получил лишь сильный ушиб там, где, по идее, рука должна была превратиться в кашу из мяса и костяной крошки. Но налокотник из композитного пластика, сочетающего в себе прочность с поглощаемым уроном, выдержал страшный удар, и даже не треснул. Так что свою «скорлупу» я любила как родную, и редко какой трюк обходился без нее.

Подписав «осознание», я переоделась в костюмерном вагончике, дотошно проверив еще раз свою защиту.

После этого я надела мотоциклетный шлем, вышла на площадку, и направилась к автомобилю, который и правда повидал на своем веку немало. Его уже купили «бэушным», правда, потом неслабо так отреставрировали и усилили везде, где можно. И переворачивался он не раз, и с обрыва падал, и в кирпичную стену врезался. И каждый раз наши механики его успешно реанимировали до вполне рабочего состояния. Сейчас вот перед съемками вообще козырно постарались – если не приглядываться сильно, с десяти метров машина казалась прямо как новой.

Когда я села в «гелик» и начала пристегиваться, в кабину сунулся наш механик Серега, мастер на все руки и вообще золотой человек по жизни. Подозревала я, что наш «кулибин» в меня немного влюблен, больно уж умильно он порой поглядывал в мою сторону – ну, чисто кот, соскучившийся по сметане. Но подойти ко мне со своими симпатиями не решался...