– Полковник сказал, что у вас великолепные, – передразнил он ее акцент, – показатели.

И тут же перепугался, что она обидится. Он же просто пошутил. А она не обиделась. Рассмеялась. Тихо, красиво.

– К вам возвращается чувство юмора, майор. Это здорово. Меня ведь предупредили о вашей угрюмости, приобретенной после утраты. А вы шутить изволите.

Он кивнул и полез в бумаги. Она смущала его своим острым взглядом и унаследованной от бабки интуицией. Всё-то она про него чувствовала. Первый человек после Тани.

– Слушайте, Сергей Петрович. – Эва заняла место за своим столом. – А давайте на «ты»? Не люблю выкать человеку, который, возможно, станет спину мою прикрывать.

– И чью спину ты только что прикрыла, – снова пошутил он и кивнул. – Я согласен.

– Итак, что мне сейчас делать? Вижу, отчетов скопилось? Я начну?

– Угу…

Он уже листал папки. Отчетов в самом деле скопилось много. Он один остался. Двое уволились. Не мог же он все успеть!

Они не проронили ни слова до самого обеда, работали. Вместе сходили на обед в их столовую при отделе. Макашов ловил удивленные взгляды. Володин не скрывал зависти и восхищения, облизывая взглядом высокую худую фигуру Эвы. Она на него не обращала никакого внимания, и Макашову это нравилось.

После обеда они снова погрузились в бумаги. И он даже на какое-то время сумел позабыть, где работает. Размечтался до того, что сейчас по звонку встанет со стула. Выйдет на улицу. Сядет в машину и поедет…

Да все равно куда. Может домой поехать, а может к детям. Внуки обрадуются. Он может даже отпустить взрослых куда-нибудь. На вечерний сеанс в кино. Или на ужин в ресторан. Они об этом часто мечтали, он знал. Татьяна их баловала, отпускала часто. К нему таких просьб не поступало. Только выходные он посвящал внукам, и то с тайной неохотой.

А сегодня можно. Сегодня у него выдался хороший день. Спокойный. И спина не болит.

Они попрощались на стоянке, пожав друг другу руки. Ее рукопожатие было крепким, почти мужским.

– Спину не застужать, – почти командным голосом порекомендовала Эва, забираясь в свою машину. – Остерегайтесь сквозняков.

– Есть, командир, – пошутил он. – Ну что, до завтра?

– Хотелось бы. – Она глянула в небо. – Но чудится мне, день сегодня будет долгим. И мы еще увидимся.

И уехала. А он, как дурак, стоял на стоянке возле своей машины, таращился в небо и все пытался там рассмотреть то, что увидела она. Обычное весеннее небо. Прозрачное, чистое. Никаких тайных знаков. Никаких сгущающихся туч на горизонте. Ничего. Чисто.

Но подлый звонок все равно прозвонил. Он только домой зашел, приехав из супермаркета, где закупал продукты на случай, если внуки к нему приедут среди недели. И подарки на случай, если сам к ним в гости отправится вдруг.

Он даже пакеты толком не успел разобрать, когда зазвонили из дежурки.

– Сергей Петрович, у нас убийство, – дежурный продиктовал адрес.

– Чёй-то стрелять-то уже стали белым днем. – Он покосился за окно. Там только-только брезжили сумерки.

– По ходу заказное. По информации, стреляли с крыши. Стреляли в группу людей, прибывших в гости. Подробностей не знаю. Ваша новая коллега уже выехала на адрес. Эксперты и прокуратура вот-вот подъедут.

– Считай, что я уже там.

Макашов с силой смял плюшевую собачку, которую купил младшему внуку, и запустил ее в угол. Привычное раздражение, вызванное поздним звонком. Привычное напряжение от известия о происшествии. Тут же, с ходу, принялся набрасывать план действий. Сразу же понял, что дело простым не будет, раз стреляли с крыши в людей, которые приехали в гости к кому-то. Заказ?