Южное солнце не любит шуток: вскоре мы мало чем отличаемся от аборигенов – так обгорели. Ананасы разъели губы. Я вообще не представляю, как это можно съесть больше одного. Мажемся кремами, но это мало помогает – кожа слезла, прикосновение к одежде – мука. Но мы не сдаемся, мы как губка впитываем впечатления. Мы ходили по городу уже без всяких старших и ответственных и упивались экзотикой! В помещениях или машине без кондиционера, мягко говоря, тоскливо. При любой возможности подставляешься под ледяную воздушную струю или – в бассейн (в котором мы полоскались раз 20 за день)!

Побывали на масочном базаре. Огромная площадь заполнена народом. Тысячи масок, статуэток, барабанов из пальмового (самого дешевого), сандалового и черного дерева. Дюжины португальских слов, карандаша и бумаги вполне хватает для общения. Торговцы в свою очередь знают и охотно применяют некоторый запас русских слов, почерпнутых у наших морячков. Надо ли объяснять, что это наш отборнейший трехэтажный…

Нет никаких твердых цен. За маску сначала заламывается фантастическая цифра, которая постепенно сбавляется на порядок. Если сразу уйти – этим смертельно обидишь продавца, который будет торговаться даже из-за пожухлого банана, меняя его на кусок мыла. Мыла мы взяли много. Это была наша «валюта». На нее ели и пили, курили – не деньги же командировочные тратить. На рынке за какую-то пластмассовую безделушку я выменял красивую статуэтку антилопы из сандалового дерева. Приятель мой купил африканский там-там и молотил в него, что было мочи. Всю эту яркую красочную феерию в одно мгновенье разогнал налетевший нежданно-негаданно теплый тропический ливень. Вот только что было море народа – куда все подевались? И вот уже никого, только море воды низвергается с неба, затопляя улицы, по которым кружатся мутные от пыли и различного мусора потоки, и ты бредешь по колено в этих водоворотах, и они потом так же внезапно куда-то исчезают…

На полтора года нам предстояло забыть о таких милых явлениях: жара, дождь, гроза, туман… Из Антарктиды пришло сообщение, что погода там благоприятная, но приближается новый циклон и надо торопиться с вылетом.

11 октября 1987 года колеса нашего ИЛ-76 коснулись ледяной полосы авиационного метеорологического центра – Молодежная – столицы советских антарктических исследований.

Ярко и незабываемо впечатление человека, впервые вступившего на эту землю: огромная ледяная пустыня, слепящая, переливающаяся алмазным блеском в лучах незаходящего солнца, легкая метель, необыкновенной чистоты морозный сухой воздух и еле сдерживаемая безумная радость на лицах встречающих нас незнакомых бородатых людей.

Позднее мне стала понятна эта их радость. Слегка перефразируя крылатый афоризм первых покорителей Америки, можно сказать, что полярник бывает счастлив дважды: первый раз, когда с восхищением попадает в этот ослепительный, полыхающий самоцветами айсбергов, алмазами льда и небесным сиянием антарктический рай, и второй, когда измотанный и до последнего предела усталый покидает этот надоевший жуткими морозами, темнотой полярной ночи, метельный, ревущий ураганными циклонами бешеный ад…

В экспедиции работают люди самых разнообразных специальностей: метеорологи, геофизики, транспортники, радисты, авиаторы, строители и врачи. О врачах стоит рассказать отдельно. В одну из зимовок врачу Леониду Рогозову пришлось самому себе, при помощи зеркала делать операцию аппендицита, так как других медиков на станции не было. И, хоть и накладно, с тех пор на зимовку стали отправлять по двое врачей.