И все же, все же…

Мне не хотелось каких-то человеческих чувств. Женской безнадежной влюбленности, например. Абсолютно бессмысленной.

Но Иттон оказался молодым красивым парнем, вряд ли старше Арниса. В общем, годился мне в сыновья. Высокий, широкоплечий, с длинными темными волосами и большими карими глазами. Конюх, говорите?

Невольно вспыхнула какая-то смешная и глупая ревность к Элии.

Иресса, ты сошла с ума? Он же терпеть ее не может, иначе с какой стати стал бы помогать Арту и Марии?

Ну что ж, хотела я этого или нет, но вынуждена была признать: в лисе Ирессе живет женщина, которой интересны красивые мужчины. Видимо, это неистребимое свойство души, а не тела.

«Иттон», - позвала я, и словно солнце вышло из-за туч от его улыбки. Хотя оно и так светило вовсю.

Мы разговаривали долго. Он гладил меня, чесал за ухом и под подбородком, а я млела от этих ласк и терлась головой о его колено. А еще я удивилась странному совпадению. Новая жизнь Иттона началась примерно в то же время, что и моя. Три года назад. Я застала Гиндара с Рианной, а он обнаружил себя в чистом поле, не помня ничего, кроме своего имени. Был ли он и прежде глухонемым волкодлаком или стал им под действием темных чар, лишивших его памяти, осталось тайной.

Он не мог ничего рассказать о своем прошлом, но говорил о том, как попал к Элии и работал у нее все это время, о девушке Зилге, которую любил, но потерял по прихоти хозяйки, не желавшей отпускать такого полезного слугу. Ну а я рассказывала о жизни у Лэрги. О том, кто я, решила умолчать. Во всяком случае, пока. Ну а там будет видно.

Время пролетело незаметно. Вернулась Мария, и это означало, что мне нужно уходить, чтобы не столкнуться с Элией.

«Я буду скучать», - сказал Иттон на прощание.

«Приду завтра, - пообещала я. – Во всяком случае, постараюсь. И если Лэрга отпустит».

Не было сказано ни слова о том, что возникло между нами, но мы оба понимали: это уже есть, и ничего тут не поделаешь. Да и нужно ли? Мы оба одиноки и сильно отличаемся как от людей, так и от животных. «Магические твари» – так фамильяров и оборотней называли колдовские книги ведьм. И если мы каким-то чудом нашли друг друга, стоит ли этого бояться?

- Ты права, Ресс, - согласилась со мной Лэрга, когда я поделилась с ней своими мыслями. – Не стоит бояться чувств. Они сами по себе богатство.

«Вряд ли ты сказала бы это Арнису, - фыркнула я. – Или Марии».

- Ты же сама понимаешь, в чем разница. У Арниса это в первую очередь похоть, а Мария… Она прячется в свое влечение от всего, что на нее обрушилось. Предательство, другой мир, другая жизнь – в качестве фамильяра ведьмы. Ее можно понять.

«Я пытаюсь. Но… наверно, во мне говорит материнская ревность».

- Может быть, - Лэрга погладила меня по спине. – Хотя и зря. Если Арнис узнает, что Мария – фамильяр Элии, от этой влюбленности в одно мгновение не останется и следа.

***

«Что-то происходит, - сказал Иттон, почесывая у меня за ухом. – Элия постоянно мрачная и нервная».

Шесть дней я прибегала в лес и выжидала в кустах, пока Мария не уедет на свидание, а Элия не уйдет в хижину. Тогда выглядывала осторожно, звала Иттона, и он шел ко мне. Мы устраивались на полянке поблизости – так, чтобы он мог видеть и крыльцо, и ведущую к озеру тропу.

«Может, у нее не ладится с Арнисом?» - предположила я.

«Да нет, там как раз все в порядке, - возразил Иттон. – Похоже, он влюблен в Марию по уши, а по вечерам, во дворце, переносит все это на Элию. Вчера прибегал Арт, рассказал, что пробрался потихоньку во дворец, послушал, как там обстоят дела. Все уверены, что Элия или уже любовница принца, или станет ею в самое ближайшее время. Тут что-то другое».