- Вы проницательны, - сказала я.

- Работа такая, - ответила пророчица.

Сегодня в знакомый водоворот я провалилась практически сразу.

И как только привычный мир, с запахами, звуками, отдаленными голосами студентов в коридоре сменился миром Джун, меня оглушило криком.

- Пощади, госпожа, пощади!! Я… я бы не посмела! Меня заставили!

Молодая женщина, судя по прическе и одежде, джошу, каталась по полу, пыталась рвать на себе волосы и кричала, кричала, кричала. Искаженное рыданиями лицо расцарапано, рукав кимоно оторван.

Я сразу поняла, что истерика продолжается уже длительное время, а я, то есть Джун не знает, что делать.

Недоуменно перевела взгляд вслед за Джун на низкий прикроватный столик.

На нем стоит кувшин с разбавленным соком межму, судя по салатовому цвету напитка. Однако стоило мне бросить на кувшин взгляд, захотелось отшатнутся, отскочить в сторону. Словно невидимая ледяная лапа сдавила горло, а сердце забилось, как сумасшедшее.

Каким-то образом я поняла: в кувшине смерть.

А стоило перевести взгляд на кошку на полу, все тут же встало на свои места. Бедное животное успело околеть. Заглянув в сознание Джун, я узнала, что котенка ей подарил отец. Узнала и то, что кошки обожают сок межму. Как я поняла, он для них что-то вроде валерьянки, но куда менее эффектного действия. Разбавленный, сок плодов драконьего дерева полезен практически для всех живых существ. Я вспомнила, что, когда болела, пила неразбавленный: надо было экстренно восстановить силы. 

Джун переводила беспомощный взгляд с кошки на джошу, затем на графин и не могла произнести ни слова. Позвать кого-то? Но за такое джошу казнят. А Джун искренне считала ее подругой… Смолчать… И кто даст гарантии, что неведомый враг не попытается напасть снова? Через другую джошу… Или же сам. И что сказать господину, если спросит о любимице Миу-Миу?

Джун приложила пальцы к вискам и сдавила их. Ей хотелось, чтобы женщина замолчала, ушла, чтобы исчез со столика графин с отравой… Чтобы все было, как полчаса назад, когда она причесывалась и напевала, ожидая повелителя… А потом Миу-Миу попросила сока межму, и Джун налила ей немного в блюдечко…

Повелитель… Должен прийти повелитель…

- Помилуй, госпожа! Я все скажу, все скажу!!

Казалось, мысли тянутся, словно в замедленной съемке. На деле же прошло не больше десяти секунд.  

- Что здесь происходит, Джун?

Мичио Золотой дракон застыл на пороге. Перевел взгляд с Джун на джошу, а потом на кошку. Я впервые видела, как отец бледнеет на глазах. Словно из него в мгновение выкачали кровь.

В следующий миг он возвышался над служанкой.

- Кто, - спросил он тихо.

- Пощади, господин! Я все скажу!! - завопила несчастная, срывая голос.

- Кто, - еще тише спросил Мичио Кинриу и даже я поежилась. Голос дракона был отчетливо слышен даже на фоне подвываний джошу.

Женщина замерла, и, глядя на дракона остекленевшими глазами, захрипела. А затем обескровленные губы выплюнули:

- Госпожа Хитоми.

Хитоми! Первая жена папахена… Самая ревнивая… и… Я только сейчас поняла, что ни разу ее не видела. Госпожа Митсуко сразу представилась второй женой, я была знакома с третьей, четвертой, пятой, шестой… Все они приходили навещать меня, когда я болела. Но первая… Я еще подумала, что она слишком горда и спесива, чтобы приветствовать дочь своего господина, рожденную седьмой женой…

От воспоминаний отвлек истошный крик Джун.

Если бы могла - заорала бы вместе с ней. В голос.

В следующий миг папахен прижимал Джун к груди, увещевал и целовал в макушку, гладил по волосам, как маленькую.