— А ты предложи Якову нечто ценнее волшебных примочек, — Ксандр отщипнул еще ягоду, но передумал есть и просто раздавил ее в пальцах, так что сок брызнул на ступеньки около трона, на которых он и сидел.

В тронном зале сегодня было солнечно - свет дробился в мутных стеклах и плясал зайчиками на каменных плитах.

— Что я могу ему дать? Отец оставил от казны решето. И долги. Старый упрямый козел! Я уже семь лет латаю эти дыры, делая вид, что Литавия по-прежнему блистательна. Но это не может продолжаться вечно. Если Хромой испугается магов и обрежет торговлю, то без караванов мы одичаем за год. Бароны начнут грызть друг другу глотки — им некому будет сбывать вино, а гильдия оружейников раздаст мечи портовой голытьбе, и те…

— Придут к нам. Немножко подраться. Хорошее дело.

— Сандро, ты бываешь серьезным? — Джастин остановился и нахмурился еще больше.

Ксандр приподнял бровь и вздохнул. Он ненавидел, когда Джастин называл его амартским детским именем. Тот знал об этом и все равно называл. Всегда.

— А мне-то зачем быть серьезным? Это ты у нас величество, а я — Грошовый герцог и могу себе позволить что угодно. Шлюх, вино, хорошую драку. Ну и казаться дураком… Заведи себе шута, хорошее дело, кстати.

— Почему ты заговорил про Хромого? У тебя есть план?

План существовал, но такой смутный и туманный, что его и планом назвать было трудно. Где-то там, в конце пути, по завершении плана, сияла рубинами корона Литавии.

На его, Ксандра, голове. К демонам Джастина!

Но проклятые маги делали планы несбыточными! Удивительные люди — ни себе, ни другим. Трясутся над своим даром — ни купить, ни шантажировать, ни выгнать.

Не будь в Лиссе Академии, а в Академии этой подколодной змеюки Эстельяди, он, может, уже лет пять как сидел на троне. С такими родичами это, ей-боги, не сложно… Но маги ратовали за установленный тысячу лет назад порядок, а три покойника королевской крови в этот порядок никак не помещались. Слишком подозрительно.

Но Ксандр умел ждать… И помнить обиды. И жажда мести за все эти годы нисколько не поутихла. Жена все еще снилась ему ночами. Реже, чем раньше, но все еще…

Ксандр видел, как шаг за шагом Джастин подводит страну к краю пропасти. Даже не потому, что он был дураком, а потому, что у него не хватало духу поставить на кон нечто большее, чем пару дырявых подштанников.

— А ты видишь вокруг кого-то еще, кто так же нанавидит магов? Только ты да он. И не прибедняйся, Джастин. Тебе есть что сунуть Якову в прожорливую пасть, — Ксандр замолчал, пригладил отросшую щетину, которую пора было уже брить.

Джастин медленно закипал от этой неторопливости, и Ксандр никогда не отказывал себе в удовольствии позлить старшего брата. Который был законным, признанным, со всеми регалиями, но не слишком сообразительным. Зато чего в Джастине было в избытке, так это зависти и злости. Плескало на тех, кто рядом, хорошенько.

Чтоб демоны сожрали в землях Золота папашу, который зачал этого паскудника! Хотя вот уж у кого хватало решимости на сотню таких, как Джастин.

— Да говори ты, не тяни жилы!

— Предложи ему свою невинность, о мой король! Дай Якову сорвать нежный цветок, и он, глядишь, перейдет на твою сторону…

Джастина перекосило от ярости.

— Ты когда-нибудь нарвешься, и я прикажу тебя четвертовать. Я-то думал, ты предложишь нечто мудрое… А ты! К демонам все…

— Я и предложил, только ты туг на уши, — невозмутимо сказал Ксандр и про себя договорил “и скорбен на голову”. — Ты — холостяк, братец. Да, да, можешь не говорить мне, как на дух не переносишь всех этих расфуфыренных княжон и принцесс, чьими портретиками нас засыпали чуть ли не с колыбели. Но тут дело такое...