Лето потихоньку стало клониться к своему закату, по утрам, когда она выходила в тенистую долину за травами, Айви даже куртку накидывала, хотя августовские дни все равно потом разгорались пеклом.

В такое время мало кто выходил днем на улицу, но Айви пришлось – мадам Рош очень просила принести ей кое-какие отвары, сама она не могла отлучиться от роженицы.

Размышляя, не приобрести ли велосипед, Айви шла домой, когда увидела впереди Катрину, та осторожно переступала по мокрой брусчатке – видимо, кто-то выплеснул воду на неё.

Катрина тоже увидела Айви и улыбнулась, помахав ей, но не успела Айви махнуть в ответ, как случилось непредвиденное. Все произошло очень быстро, и в то же время Айви видела все словно в замедленной съемке.

Нога Кэт соскользнула, и она оступилась. Айви не успела бы ее подхватить при всем желании – она была слишком далеко. А жена лавочника ударилась сначала копчиком, потом спиной, а потом и затылком. У аптекарши внутри все похолодело, и она бросилась к ней.

– Кэт! Тихо, осторожно, где больно? – спросила она, ощупывая в первую очередь ее голову. Но удар смягчили собранные на затылке в узел волосы, не было даже ссадины, только шишка наливалась под пальцами.

– Голову… – пробормотала она, конечно, сразу схватившись за чуть округлившийся, но еще легко скрываемый одеждой живот. – И поясницей… или чуть ниже, – Кэт прислушалась к себе, а к ним уже торопились женщины из парикмахерской напротив.

Айви свистнула парнишку-посыльного из соседнего магазинчика.

– Эй! Живо беги за ее мужем, лавочником Якобом! Пусть идет ко мне в аптеку, – у Айви чуть тряслись руки, она представляла, чем могло обернуться это падение. Дожидаться помощи было некогда.

– Так, дорогая, пошевели ногами, потом руками, – велела она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. Когда стало ясно, что переломов нет, она помогла ей подняться, приняв на себя почти весь ее вес. – Идем ко мне, посмотрим, где тебя подлатать, – она старалась делать вид, что все в порядке.

Хозяйка парикмахерской командным тоном заставила нескольких прохожих мужчин остановиться и велела им отнести Кэт в аптеку сию же минуту. Айви в глубине души даже позавидовала ее организаторским способностям.

Ни мужчины, ни Кэт спорить не посмели. Кто-то из женщин собрал мелочи, которые высыпались из сумочки Кэт.

Они как раз подходили к аптеке, когда с другой стороны улицы показался Якоб, он был белый, как пелена, и мчался со всех ног, а увидев, что супруга не идёт своими ногами, едва сам не растянулся на мостовой.

– Кэти, милая… ягодка моя… – голос его дрожал.

– Якоб, главное, спокойствие, – строго велела Айви, пресекая все попытки причитаний.

– Заносите, кладите ее на прилавок, только осторожно.

Айви убрала с прилавка все, что на нем стояло и велела мужчинам выйти. Якоба она отправила на кухню, ставить чайник.

– Кэти, посмотри на меня, следи за моим пальцем, – попросила она, следя за реакцией зрачков. К счастью, сотрясения не было. Попросив одну из женщин сходить за льдом, она осторожно ощупала живот Кэтрин и ее копчик. Та отозвалась стоном – был сильный ушиб. Но больше всего Айви беспокоила вероятность выкидыша.

Судя по состоянию Кэт, боль в животе была довольно сильной. Действуя мягко и деликатно, Айви уговорила Кэт разрешить себя осмотреть более детально. Требовалось снять гипертонус и спазмы и остановить начавшееся небольшое кровотечение. Но, по крайней мере, у нее было достаточно времени.

– Пожалуйста, сходите к мадам Рош. Она сейчас с мадам Флорин, та утром родила. Как только сможет, пусть идет сюда, – попросила она одну из женщин с бигуди на голове.