– Я пытаюсь собраться с мыслями, – пожимаю плечами и чувствую, как внутри теплеет от её присутствия. – Нужно понять, как жить дальше.

– Мне звонил Валентин и кричал, как ненормальный, – скривилась моя Милаша, и её чуть вздёрнутый носик так смешно сморщился, что я хихикнула.

– Ну а отчего же ему не орать, – хмыкнула я. – На развод я подала. Лицо ему испортила. А на его нынешней работе сильно не заработаешь.

Меня даже передёрнуло от воспоминаний, и это не осталось незамеченным. Вижу кучу вопросов на личике Милаши, но восхищаюсь её выдержкой.

Это большая редкость, когда человек в её возрасте умеет слушать. Как она смогла стать такой, со всеми испытаниями, что ей пришлось пережить, удивляет и восхищает. Но то, что наша милая и нежная Милана имеет титановый стержень внутри, знают все, кто когда-либо общался с ней.

Наша девочка – стопроцентное доказательство народной мудрости “Внешность обманчива”.

– А поехали к бабушке с дедушкой, – предлагает Милаша и аккуратно тянет за собой. – Ты же обещала им приехать на выходные. И у меня экзамены почти все сданы. Сделаем шашлыки. Дедушка нам лагман приготовит.

– Милаш, ты с Дусей не общалась, случайно? – спрашиваю я, улыбаясь племяшке.

– Нет, за Дусю забыла, – щурится она. – Хотя нужно было сразу ей позвонить. Может, не пришлось бы тогда выслушивать истерику твоего мужа.

– Милаша, это некрасиво, – останавливаю племяшку.

– Некрасиво орать на девушку, которая понятия не имеет, что произошло, – быстро отвечает она. – И вообще, поехали уже, а то у тебя здесь невкусно пахнет, – снова морщится Милаша.

– И чем же, позволь уточнить? – не понимаю претензий племяшки.

– Одиночеством и стерильностью.

– Какая ты у меня наблюдательная, – притягиваю её к себе и обнимаю.

Вот она, моя отрада. Своих детей нет, но зато есть та, которая стала мне дочкой. Милаша обнимает в ответ, и так мы и стоим, слушая тишину и биение сердец.

– Едем, – подталкиваю Милашу на выход и хватаю свою сумочку.

– И кстати, а чего это ты такая красивая? – уже усаживаемся в машину, когда я понимаю, что так до сих пор и не переоделась после этой глупой конференции.

– Была на конференции, – отвечаю. – И собирала меня туда Дуся.

– А-а-а, а я-то подумала, что ты решила кого-то соблазнить, – улыбается Милаша, шевеля бровями. – Но если Дуся тебя собирала, тогда можешь не продолжать.

Мы обе прыснули, и меня стало окончательно отпускать. Включила любимую музыку, и поехали за город, к родителям. Не хочу оставаться одна. Я будто тону в своём одиночестве. Задыхаюсь в нём. Милаша права, вокруг меня слишком пахнет одиночеством.

Как бы я ни привыкла прятать свои эмоции и чувства, но всё же наружу выходит то, что ущербная. За столько лет проб и ошибок, неудач и постоянно пустых тестов я научилась не показывать себя настоящую.

Жалость с детства не переносила и отступать от своих принципов не собираюсь. Но сейчас эта самая жалость к себе скребётся внутри побитой кошкой.

До дома родителей доезжаем достаточно быстро. И меня совершенно не удивляет злой вид папы и расстроенная мама. Одно радует, что папа уже готовит стейки, с такой силой отбивая их, что я могу предположить, кого он представляет на их месте. А мама быстро берёт в оборот меня и Милашу.

Родители у меня идеальные. Только вот жизнь их совершенно не жалеет. Полностью белая голова папы и изрешечённое морщинами лицо мамы – тому прямые доказательства. Но они настолько поддерживают друг друга, любят, ценят. Всегда всё вместе.

Одна я не смогла так, и от этого только хуже.

– Прекрати! – спустя три часа общения и уже сидя за чаем, папа громко стучит по столу ладонью и резко встаёт со стула.