После чего оставила дочку играть со сшитой из лоскутов куклой, а сама переключилась на деревенские сплетни.

Тем же вечером, поймав Ирнаса в коридоре, околачивающимся возле моей комнаты, я схватила его за ворот, притянула к себе и, глядя прямо в глаза, шёпотом выпалила:

Возвращаю сердце, ухожу из мыслей.

Больше не люби меня… эм-м-м… Ирнас!

Знаю, глупо, но попробовать стоило.

Оттолкнув от себя парня, быстренько захлопнула дверь, на всякий случай придвинув к ней тумбочку. Удивительно, но сработало! На следующее утро рыбака будто подменили. Он был по-прежнему вежлив со мной, предупредителен, но из глаз исчез налёт слепого обожания и затаённой страсти.

Значит, слова мары имеют силу. Это хорошо. Правда, если мне придётся каждому второму мужику во дворце стихи читать, на поиски перстня времени уже не останется.

Сделав пометку в памяти — разузнать как можно больше о магии мар, — я продолжила расспрашивать Ингвара и его семью обо всём, что приходило мне в голову. Два дня пролетели незаметно, и вот настало время отправляться на собеседование к госпоже устроительнице, а оттуда, если повезёт, — в королевскую обитель.

4. Глава 4

Глава четвёртая,

в которой всё идёт не по плану, и это всё мне категорически не нравится

Рассарх Санторийский

Испытание Искрой должно было состояться в первый день лета. Ворота столицы, северные и южные, открыли ещё затемно, и как доложил капитан королевской стражи, её окраины тут же заполнились экипажами. Во избежание волнений и других неприятных инцидентов гвардейцы короля патрулировали улицы, однако бо́льшая часть солдат сосредоточилась на площади возле храма Всеведающего, хранившего в себе источник магии Сантора.

Именно туда направлялись вереницы карет со знатными девицами и их гувернантками. Девушки из небогатых семей могли позволить себе разве что место в почтовой карете, а самые бедные, искренне верившие в благосклонность судьбы, словно паломники к святому месту, со всех уголков королевства пешком стекались к храму Всеведающего. Жительницы столицы, а также незамужние девицы, имевшие возможность прибыть в Асканию хотя бы на день раньше, ещё с вечера обивали порог святилища, желая одними из первых прикоснуться к Искре.

За всей этой суматохой, вызванной началом королевского отбора, из окон и с балконов с удовольствием наблюдали горожане. Его величество тоже наблюдал, правда, без удовольствия. И с каждой минутой ощущение, что он смертник, медленно, но уверенно поднимающийся по ступеням эшафота, только усиливалось. Вот ещё совсем немного… Рассарх обречённо прикрыл глаза.

— Говорят, когда твои отец и дед выбирали себе невест, такого ажиотажа не было, — сказал Доран, бесшумно прикрывая за собой дверь в кабинет. — Ты войдёшь в анналы истории, как самый завидный жених и самый желанный правитель Сантора.

Короткий пас рукой, и картина, показывавшая площадь Всеведающего, поблекла, сизой дымкой растаяв над картой города. Взгляд короля обратился к южным воротам, и снова, подвластная движению его руки, над пожелтевшим пергаментом растеклась белёсая дымка, чтобы уже в следующую секунду показать монарху городские окраины: едва ли не наползающие друг на друга экипажи; конюхи и форейторы, взмокшие от жары; девицы, нервно обмахивающиеся веерами, и жмущиеся вдоль стен прохожие. В основном крестьянки, спешащие как можно скорее добраться до главной площади города.

— И все они здесь по мою душу, — задумчиво протянул Рассарх, лишь усилием воли подавив в себе желание поёжиться.

— Как поживает Кларисса? — Не дожидаясь приглашения, Доран опустился в кресло. — Уже смирилась с грядущей отставкой?