под них?..

Тринадцать лет…

Девочка, которой пришлось стать сильной.

Разумеется, ни при каком раскладе не стал бы рассказывать Берни про Грейс и её ребят. В первую очередь потому, что мой секретарь воспитан слишком правильно: не приемлет насилие ни в каком виде. Сейчас он лишь догадывается, где я мог получить травмы, а если будет знать наверняка, то тут же бросится в жандармерию писать заявление от моего имени. И никакие объяснения и увещевания его не остановят.

Посмотрел на напарника. Только сейчас заметил, что на нём кремовая жилетка, а у брюк новенький ремень из модной телячьей кожи, и, судя по запаху, мой голубоглазый друг обзавёлся ещё и одеколоном от «Эрика Лермана».

— А не много ли ты тратишь наших денег на собственный гардероб в последнее время? — неожиданно спросил вслух, всматриваясь в лицо блондина.

Как и следовало ожидать, тот вначале смутился, а затем расправил плечи и произнёс, чётко глядя мне в глаза:

— Я потратил исключительно свою часть гонорара.

Хмыкнул, ещё раз окидывая Берни долгим взглядом.

— Новая парадная одежда, значительные суммы на парфюм. Очевидно, что ты захотел произвести впечатление на какую-то даму. А если приплюсовать неизвестно откуда взявшиеся фэрны… Ты всё-таки взял дело леди Оллроу. — Хлопнул в ладоши, потирая руки.

На щеках Берни заполыхал такой же яркий румянец, каким алеют невинные девицы, когда впервые узнают, откуда берутся дети.

— Кай, но ведь целых триста фэрнов…

— А ещё смазливая мордашка, огромные невинные голубые глаза в обрамлении белокурых локонов и аппетитная грудь, размеры которой не скрыла даже убогая серая хламида. Если бы девица предложила тебе каких-нибудь жалких пять синнитов, ты всё равно взялся бы за это дело, в глубине души рассчитывая на возможность оттрахать её как следует.

Лицо помощника, который не любил, когда я говорил грубости, вновь залило краской, верхняя губа дрогнула от еле сдерживаемого гнева. Он надул щёки и после некоторой паузы произнес, явно подбирая слова:

— Не говори так! Леди Оллроу в отличие от… тех женщин, с которыми ты привык общаться, умна и хорошо образованна. Твои… предположения оскорбительны как в отношении меня, так и в отношении неё!

Я от души наслаждался тем, как моего помощника буквально потряхивало от негодования. Глаза метали яростные молнии, кулаки сжимались и разжимались. Ну же, Берни, давай, нахами мне в ответ! Помощник набрал побольше воздуха в лёгкие, но затем приосанился, шумно выдохнул и выдал торжественным тоном:

— Любое качественно выполненное задание — это хорошая реклама.

Громко фыркнул, показывая, что не поверил собеседнику ни на унцию.

— Ты бы видел, как зарделись твои уши, когда речь зашла о леди Оллроу. А ещё участилось дыхание, и расширился зрачок. Определённо, ты запал на эту чопорную ледышку с миллионом пуговок-жемчужин. Но мне по большому счёту абсолютно всё равно, какие отношения связывают тебя с клиенткой. Действительно интересно лишь одно — что именно ты успел узнать в городском управлении по делам приезжих. — Я зевнул и стал наклонять затёкшую шею то вправо, то влево, старательно разминая её. Миллион тонких иголочек вонзились в ноющие мышцы. Определённо, спать на диване — не моё. В следующий раз напиваться буду сразу в спальне.

Берни явно обрадовался, когда я вместо дальнейших нелицеприятных слов о леди Джейн перевёл разговор на деловой лад, и охотно поддержал меня в этом. Вопросу он ничуть не удивился. Всё-таки работал со мной уже несколько лет и привык, что первым делом всегда посылаю Мэтью в официальные структуры за сбором информации. Так что, действуя в одиночку, напарник воспользовался уже вполне привычной ему схемой.