Без ложной скромности скажу, что принц из меня получился – что надо.

К сожалению, мать так и не оправилась от горя, и вскоре умерла, а вот отец, наоборот, приободрился. Он смотрел на меня с гордостью, хвалил и ставил в пример вельможам. Слишком поздно я поняла, что горе ударило моего бедного папу ещё сильнее, чем маму. Он и правда стал считать меня сыном, совершенно позабыв, что Альбиокко давно уже нет с нами.

- Ты идёшь? – окликнула меня Хильдика, и я встрепенулась.

- Прости, задумался, - ответила я, уже входя в роль принца.

- Оставьте тяжелые мысли, ваше высочество, - подхватила игру Хильдика. – Вас ждут государственные дела, а для этого разум должен быть ясен.

- Ты такая рассудительная, моя маленькая жёнушка, - пошутила я и ущипнула её за щёку.

Хильдика покраснела, но придав лицу строгое выражение указала мне на дверь.

Поправив берет, я вышла из комнаты, прошла коридором, куда никому кроме принцессы Хильдерики не позволялось входить, и оказалась в открытой галерее.

Незастекленные арочные окна открывали великолепный вид на море. Оно раскинулось совсем рядом – можно было услышать его мерный плеск. Солнце взошло над горизонтом и казалось огненным апельсином, который какой-то силач-великан забросил на небеса. Но мне некогда было любоваться лазурными волнами и солнечными апельсинами, потому что навстречу шел отец в сопровождении вельмож и слуг.

- Сынок! – радостно поприветствовал он меня, раскрыв руки для объятий.

- Доброе утро, отец, - сказала я и поклонилась, соблюдая придворный этикет.

- К чему эти церемонии? – отец обнял меня и расцеловал в обе щеки, привстав на цыпочки, потому что я была выше его на голову. – Скоро ты станешь королем, и это мне надо будет тебе кланяться.

- Вы никогда не будете кланяться мне, - ответила я с улыбкой. – Для меня вы всегда будете не только отцом, но и моим господином.

- Слышали? – отец с сияющим лицом обернулся к графу Лессио, маркизу Денито и остальным. – Что может быть прекраснее сыновьей почтительности?

- Только родительская любовь, ваше величество, - ответил граф.

- Родительская любовь - безмерна, а сыновья – прекрасна, - поправил его маркиз.

- Так и есть, - отец похлопал меня по плечу и оглянулся, досадливо нахмурившись. – А где Аранчия? Почему она не вышла поздороваться со мной?

- Сестра молится в домашней церкви, - ответила я как можно спокойнее, хотя мне всегда становилось жутко, когда отец – такой добродушный с сыном, начинал раздражаться, стоило только вспомнить о дочери. - Вы же знаете, - продолжала я ласково и терпеливо, - что Аранчия очень набожна, у нее молитвенное правило на четыре часа.

- Да, её мать была такой же, - кивнул отец. - Ладно, женщинам простительно быть слишком набожными. Хотя, как по мне, лучше бы она озаботилась выбором мужа.

- Всему своё время, - сдержанно сказала я. – И это мы с вами будем выбирать ей мужа. Вы же знаете, что женщины выбирают сердцем, а в делах брака сердце – плохой советчик.

- Мой сын рассудителен не по годам, - довольно произнес отец. – Но сам-то женился вовсе не по рассудку! – отец позабыл про дочь и настроение его сразу улучшилось.

Он шутливо погрозил мне пальцем, и Хильдика наклонила голову, чтобы спрятать румянец смущения и улыбку.

– Как твоя жена? – отец подмигнул мне и повел глазами в сторону Хильдики. – Имей в виду, я надеюсь ещё покачать внука на руках.

- На всё воля небес, - ответила я смиренно, стараясь не замечать кислые лица придворных.

- Возможно, следует прислушаться именно к небесам, - встрял в разговор Лессио. – Ваш брак длится уже семь лет, принц, а наследника всё нет. Возможно, следует подумать о…