- Помогите принцессе! – от души рыкнул король, и камеристки очень живо сорвались с места.

Но побежали они не к нам, а прочь с террасы.

Я не удержалась и тихо выругалась сквозь зубы, потому что Хильдика лежала на мне весом всего тела, и её золотая диадема больно царапала мне щёку, а руки стали холодными, как у покойницы.

Постаравшись устроить её в кресле поудобнее, я позвала, уже не скрывая злости:

- Кто-то догадается поднести воды? Или все тут превратились в статуи?

С тем же успехом я могла обратиться к стенам нашего дворца. Слуги пятились, господа герои втягивали головы в плечи, и только Рихард переменил позу, подбоченившись и с интересом наблюдая за мной и Хильдикой. Но и он не собирался помогать. Даже попытки не сделал.

- Вам, ваше величество, и курицу нельзя доверить, - сказала я насмешливо и взяла бокал с вином, чтобы вместо воды полить им Хильдику, - не то что слабую женщину.

Раздались шаги – кто-то шёл к нам через весь зал, и каждый шаг слышался особенно громко в полной тишине. Крепкая смуглая рука протянула мне хрустальный графин с водой, и я сразу узнала эту руку – Тюнвиль, младший братишка нашего короля. В отличие от моих людей, дракончики присутствия духа не теряли, и гнули свою линию с деликатностью диких кабанов.

- Благодарю, - сказала я, взяв графин и отпив прямо из горлышка.

Набрав в рот воды, я брызнула на Хильдику, и она почти сразу задышала, слабо застонав, хотя и не открыла глаза.

Брат дракона стоял рядом, и я взглянула на него снизу вверх, похлопывая Хильдику по щекам, чтобы поскорее приходила в себя.

- Значит, вам понравилась моя жена, герцог? – спросила я ледяным тоном. – Уверен, что моя сабля понравится вам меньше, но её вы получите быстрее.

Отец неосторожно дёрнул рукой и уронил на каменный пол вилку. Она упала с оглушительным звоном, но никто не пошевелился, чтобы её подобрать.

- Вызов на поединок? – с удовольствием уточнил Рихард. – А вот это уже становится заба-авным. Тюнвиль, что ответишь?

- Я не сражаюсь с людьми, - бросил безо всякого выражения брат дракона и неторопливо пошёл к перилам террасы, глядя в сторону моря. – Это была бы неравная схватка.

То, как это было сказано – прозвучало похлеще любого королевского оскорбления. В словах герцога я услышала равнодушие, пренебрежение, снисходительную насмешку ко всему роду человеческому, который копошится перед великими драконами, как букашки. Спустить это нельзя было ни при каких условиях.

- Понимаю, - произнесла я, глядя ему в спину. – После того, как на турнире один из драконов потерпел поражение от человека, вам надо проявлять осторожность. Чтобы авторитет вашей семьи не пострадал.

Герцог Тюнвиль оглянулся на меня через плечо, и темные глаза вспыхнули. Зато Рихард расхохотался, пристукивая ладонью по подлокотнику кресла.

- И до вас, принц, дошли слухи? – спросил он. – Досадная оплошность, скажу я вам. Мой племянник не слишком опытен в военных делах, поэтому и проиграл. Если бы я участвовал в турнире, победа досталась бы нам.

- В наших краях, - сказала я, переводя взгляд на короля, - говорят, что когда рыбка уплыла, каждый клянётся, что мог бы её поймать.

- В наших краях тоже много чего говорят, - ответил Рихард. – Так что насчёт спора? Всё в силе?

Хильдика, только что зашевелившаяся в моих объятиях, затаилась, как мышка, и лишь дыхание выдавало её – быстрое, взволнованное. Я похлопала её по плечу, давая понять, что беспокоиться не о чем.

- Нет, - отрезала я. – Моя жена не принадлежит мне, чтобы я ставил её на кон. Может, у драконов принято спорить на своих жён, но у людей всё иначе.