— Саид ждет тебя, сынок, — покорно ответил тот и, вскользь махнув рукой на вооруженное сопровождение, добавил: — А это для твоей безопасности, Ясин. Неспокойно нынче, неспокойно.

Дорога в Наджах прошла в тишине. Абдулла задумчиво смотрел в окно, не в силах обрушить на Адама, которого любил не меньше, чем собственных детей, позорную правду, что ждала его во дворце. Сам же молодой эмир провинции Ваха был готов к любому повороту событий и даже не догадывался о том, как сильно переоценивал он свои силы.

Огромный дворец в самом центре столицы Дезирии всегда поражал своей роскошью и размахом, с коим был отстроен Саидом после страшных событий почти двадцатилетней давности. Но сегодня он казался Адаму пустым и заброшенным. Аура печали, отчаяния и беспросветного мрака поглотила его полностью: фонтаны, всегда приветливо журчавшие, сегодня были отключены, аккуратные газоны вдоль пешеходных дорожек казались давно не стриженными и пришедшими в запустение, по пути к массивной резной двери, открывающей вход в гостевую приемную, мужчины не встретили ни одного человека, что тоже казалось диким и непривычным.

Адам бросил испытующий взгляд на Абдуллу, смиренно идущего по правую руку, но тот лишь покачал головой, продолжая сохранять молчание. За то время, что молодой человек провел в разъездах по Исландии и Португалии, утоляя личные амбиции, слишком многое изменилось здесь.

— Здравствуй, Ясин, — через силу улыбнувшись, изрек Саид, стоило Адаму переступить порог его дома.

Внешний вид правителя явно оставлял желать лучшего: понурый, усталый, с залегшими под глазами багровыми тенями. Обычно встречающий гостей в расшитом золотом биште¹, сегодня Саид предстал перед пришедшими в его дом мужчинами в обычной кандуре² светло-бежевого цвета с белоснежной куфией³. Сейчас он мало походил на великого шейха и эмира Дезирии. И этот факт привел Адама в замешательство еще больше, чем пустующий дворец.

Саид самолично встретил гостей в меджипсе⁴ и, знаком руки остановив Абдуллу, провел Адама в свой кабинет.

— Смотрю, вернулся ты ранее запланированного, — не поднимая глаз, продолжил Саид, предлагая Адаму присесть. — Что-то случилось?

— Может, ты мне поведаешь, Саид? — поинтересовался Адам.

Мужчины разместились в уютных креслах, расставленных в форме полукруга в центре огромного кабинета. На позолоченном столике прямо перед ними стояли лакомства и заранее приготовленный ароматный чай. Саид ждал Адама, и это волновало того все сильнее.

— Ты был прав, Ясин, — отвернувшись от собеседника, вымолвил шейх Аль-Наджах, вот только выглядел он при этом, словно побитый пес. — Сто раз прав, когда не доверял Маджиду. Признаю.

— Что произошло, Саид? Чем посмел обидеть тебя отпрыск Аль-Карога? — придавая своему голосу уверенности и в то же время налет легкого безразличия, спросил Адам. В душе он все еще надеялся, что печаль Саида была напускной.

— Он предал меня! — выплюнул Саид и повернулся к Адаму. — Забрал то, что ему не принадлежит, никогда не принадлежало и никогда не могло бы принадлежать по определению!

— И что же он посмел отнять у тебя? — не отводя пронзительного взгляда от Саида, уточнил Адам.

Уловив на себе непоколебимый взор гостя, Саид тут же встал и, сжимая рукой подбородок, замотал головой. Он понимал, что утаить от Адама что-либо невозможно, а еще, что только от этого молодого человека, сейчас сидящего перед ним, зависела судьба целого государства. Потому он тщательно обдумывал каждое слово: как хитрый лис, пытался в описании проблемы намекнуть на желаемое им ее разрешение.