Ничего не ответил Хинрик, лишь смерил сестру недобрым взглядом и вошел в дом.

— Ты голоден? — заглянув в холодильник, поинтересовалась у брата Энни.

— Есть немного, — пробурчал Хинрик, жадно разглядывая квартиру. — Уютно у вас тут. Где Хилдер?

— Встретила старого знакомого. Может, помнишь Олафа? — Энн достала сыр, паштет и хлеб. — Могу сделать сэндвич, как мама любит.

— Годится, — согласился Хинрик. — Олаф — придурок! Зря ты оставила Хил с ним одну.

— Не поверишь, но она уже большая девочка, пусть сама решает, – намазывая паштет, пробормотала Энн. — Да и не все же ей ждать, когда ты повзрослеешь. Мне кажется, она устала от твоих перепадов настроения.

— Невелика потеря! — зло промычал парень и, засучив рукава толстовки, принялся помогать сестре.

— Надо отцу позвонить… — робко произнесла Энн, ожидая, что брат опять сорвется на грубость.

— Надо, — кивнул Хинрик, постепенно понимая, что поступил опрометчиво. — Перекусим и наберем его.

В этот вечер наедине друг с другом ребятам наконец удалось нормально поговорить. Хинрик старался не срываться на сестре, Энн — не подкалывать его на каждом шагу. В какой-то момент ей показалось, что именно этого ему и не хватало все это время — простого человеческого общения. Вспыльчивый, порой грубый и неотесанный, Хинрик чувствовал себя одиноким и ненужным. В их огромной семье, по сути, не было никого, кому были бы интересны его переживания, мысли, а порой и страхи. Ларус, строгий и не приемлющий отступлений от правил, никогда не пытался разговаривать с детьми по душам. Арна зачастую в заботах о младших детях не успевала уделить такого нужного внимания старшим, и если у Энн была Хилдер, готовая в любую минуту поддержать и выслушать ее, то у Хинрика не было никого. Его единственным другом, как ни странно, был Странник, а теперь по воле отца он терял и его.

— Вот зачем этот Ваха приехал?! Зачем оставил Странника у нас?! — надкусив бутерброд, возмутился Хинрик. — Купил — все, забирай и увози. Но нет, этому придурку доставляет удовольствие всех нас мучить.

— Отец сказал, что в Португалии сейчас очень жарко, — бережно скользя по брату взглядом, попыталась объяснить Энн, — потому и решили оставить его у нас до осени.

— Это понятно, — смахнув с губ крошки и откинувшись на спинку стула, вздохнул Хинрик. — Я просто боюсь, что не смогу отпустить Странника, когда придет время.

— Ну, знаешь, нас с тобой не спросят, тем более что сделка уже состоялась. Ни ты, ни я не сможем ничего изменить. Хотя нет… — Энн подняла палец вверх, как будто ее рыжую голову посетила гениальная мысль. — Мы можем помочь Страннику привыкнуть к новой жизни и к новому хозяину. Зря ты уехал, надо было поделиться с португальцем рекомендациями.

— Успею! — фыркнул Хинрик. Он прекрасно понимал, что Энн говорит дельные вещи, просто внутри все еще больно и отчаянно царапало. — Ваха еще у нас. Сам слышал, как отец предложил ему остаться на несколько дней.

— Я думала, что ты пошутил, говоря об этом.

— Если бы, — вздохнул парень. — Мать постелила ему в комнате деда.

— Не могу представить алмазного короля в скромной комнатушке три на три метра, — Энни рассмеялась.

— Ничего, пусть помучается, — ухмыльнулся Хинрик в ответ.

Момент прервал скрип двери. Домой вернулась Хилдер. Не заметив Хинрика в гостях, она сняла в прихожей ветровку и обувь и с ходу начала делиться с Энни подробностями своей встречи с Олафом:

— Чумазые уши тролля! — с порога закричала она. — Энн! Этот Олаф настоящий придурок! Ты представляешь, он...