Посольство уже закрыто, конечно же. Я пропустила время приема.

– Наверное, мы приехали зря, – обращаюсь к бородатому мужчине в темных очках, но он молча подходит к пункту охраны и говорит пару нужных слов. Удивительно, но нам открывают двери закрытого посольства, и я вхожу в прохладное помещение, а спустя пару минут получаю новенькую визу.

Получаю со смешанным чувством горечи и надежды. Я не знаю, поеду ли в Америку, но надежда маячит на горизонте.

Пусть всё сбудется, пожалуйста, Господи, я так мало у тебя просила! А ты так много у меня отобрал… Помоги…

– Мы можем заехать ко мне домой? – оказываясь на заднем сиденье, тихонько прошу у водителя. Робкой мышкой сижу и жду ответа.

– Не велено, – бросает он через плечо, даже не повернувшись.

Ожидаемый ответ, но я упорная, я ударю по самому чувствительному месту каждого мужчины.

– У меня начались… ну-у… Женские дни. А прокладки дома, ну это всего лишь пять минут, куда я денусь из квартиры? Вы подождете за дверью, а я пулей сделаю свои дела. Можем, конечно, заехать в аптеку, а потом в гостиницу, снять номер, но моя квартира близко, всего лишь пару улиц проехать…

– Пять минут, – бурчит в ответ водила, а я сползаю по сиденью, боясь показать свое ликование…

Когда я вселялась в эту квартиру, паренек-студент, живший в ней, рассказал мне занятную историю, как поставил жариться яичницу и уснул, утомленный ночью зубрежки, а проснулся, когда вся кухня была в дыму.

Наружу выбраться он не сумел и сиганул на балкон, а оттуда спустился вниз по другим балконам. Я сначала не поверила, но он продемонстрировал мне свои умения, которые потом еще на Ютуб выложил. Соседи вызвали пожарных, всё обошлось.

Я и забыла эту историю, отнеся в разряд безумных и не относящихся ко мне, но отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Влетела в родную квартирку, чуть не прослезилась от вида привычной обстановки, кинулась к шкафу, собрала нужные шмотки, вытащила уже свой собственный тайник с деньгами и карточкой, на которую Роксолана перечисляла мне деньги.

Много денег! Хватит, чтобы спрятаться.

А потом с колотящимся сердцем выскочила на балкон. Посмотрела вниз. Никого. Выдохнула и занесла ногу…

***

– Марьянка! Ты сумасшедшая! – кричит в трубку Сашка, а я слышу, что она плакала, по голосу слышу. – Я думала, никогда тебя больше не услышу.

– Хватай вещи, роднулька, я тебя жду через час, адрес скину эсэмэской.

– Но как ты от него сбежала? Я не понимаю! Ты не боишься?

– Боюсь, Саш, очень боюсь, поэтому торопись, нам надо уезжать.

Выдыхаю и достаю из рюкзачка заветную черную визитку. Золотая надпись сверкает на полуденном солнце, а я захожу в маленький магазинчик, покупаю там минеральную воду и смотрю сквозь витрину. Набираю номер Амира, отчаянно надеясь, что не совершаю ошибку. Он отвечает быстро, как будто только и ждал моего звонка. И спустя час к магазинчику подъезжает черный полированный автомобиль представительского класса.  

– Привет, спасибо, что откликнулся, – усаживаюсь на пассажирское сиденье и вдыхаю прохладный воздух. Как же жарко на улице, до дурноты. Рахимов рассматривает мой внешний вид и усмехается над маскировкой – темными очками и кепкой.

Снимаю их и пытаюсь размеренно дышать. Я только в этой машине почему-то чувствую безопасность. Рассказываю, как сбежала, а Амир, одетый в простую черную футболку и синие джинсы, умело управляет автомобилем и внимательно слушает, порой поглядывая на меня как на чудо света.

– Ты оказалась умненькой, обманула самого Басманова. Теперь тебе придется залечь на дно, на самое глубокое дно. – говорит серьезно, а я, окрыленная своей победой, смеюсь. Звучит так по-киношному, будто я в шпионском боевике. Сейчас мне выдадут поддельные документы и скажут кодовое слово.