– Ясное дело, нет. – И он достал платок, чтобы высморкать нос.

– Да еще и никак от соплей своих не избавишься, – прокомментировала она.

– А ты никак не избавишься от своего ублюдка, – яростно парировал Фокс. – Где он?

– На работе.

– Что-то я не припомню, чтобы сейчас в городе что-нибудь строили.

– У них было сокращение. Но его пока не уволили.

Фокс медленно кивнул. Джуд все еще стояла посреди комнаты, словно стряхивая с бедер несуществующие крошки. Он вспомнил, что она делала так в детстве, будучи застигнута врасплох и поставлена перед отцом для объяснений.

– А ты? Нашла работу?

Она помотала головой. Незадолго до Рождества ее уволили из агентства по недвижимости. Некоторое время оба молчали.

– Кто тебе сказал? – спросила она наконец. – Соседка?

– Слухами земля полнится, – ответил он.

– Винс тут ни при чем, – внезапно заявила сестра.

– Господи, Джуд, мы не в гребаном полицейском участке. Здесь только ты и я.

– Это не он, – настаивала она.

– А кто тогда?

– Я была на кухне…

Он сделал вид, что нарочито внимательно разглядывает барную стойку.

– Что-то я не очень понимаю, куда здесь можно упасть.

– Я упала, а рукой ударилась об угол стиральной машинки…

– Эту историю ты рассказала в травмпункте?

– Это они тебе позвонили?

– Да какая разница! – Теперь он смотрел на каминную полку. С двух сторон тянулись ряды видео и DVD-дисков – наверное, полное собрание “Секса в большом городе” и “Друзей”, “Мамма миа!” и все в таком роде. Он вздохнул и провел по лицу руками. – Ты знаешь все, что я хочу сказать.

– Винс не виноват.

– Ты его спровоцировала?

– Мы спровоцировали друг друга, Мальк.

Что ж, и об этом ему известно. Он мог бы сказать, что соседка часто слышит ругань, крики и грохот шумных ссор, раздающиеся из их дома, но тогда он ее выдаст Джуд.

– Давай мы хоть разок его задержим – ну надо же положить этому конец. Поднажмем на него слегка, заставим проконсультироваться со специалистом…

– О да, Винс будет просто счастлив. – И она впервые улыбнулась, сразу сделавшись моложе лет на десять.

– Ты – моя сестра, Джуд…

Она смотрела на него. Моргала, но плакать вроде не собиралась.

– Я знаю, – сказала она. И добавила, указывая на свою руку: – Думаешь, мне стоит появляться с этим у отца?

– Наверное, нет.

– Ты ему не скажешь?

Он покачал головой, потом опять оглядел комнату.

– Хочешь, я наведу тут порядок? Может, приготовить что-нибудь поесть?

– Не волнуйся, я сама справлюсь.

– Он хотя бы извинился?

Она утвердительно кивнула, честно глядя ему в глаза. Фокс не знал, говорит ли она правду, – да и какая, в сущности, разница. Он поднялся, возвышаясь над ней, наклонился, чтобы чмокнуть в щеку на прощание, и шепнул ей на ухо:

– Почему кто-то другой должен это делать?

– Делать что?

– Звонить мне, – ответил он.

Снаружи снова шел снег. Он сел в машину. Вряд ли Винс Фолкнер вернется с работы раньше обычного. Фолкнер был родом из Энфилда – одного из северных районов Лондона. Ярый болельщик “Арсенала”, он не воспринимал всерьез ни одной футбольной команды севернее границы. Когда их впервые представили друг другу, он с ходу об этом заявил. Фолкнер не был в восторге от затеянного Джуд переезда в Шотландию – но “черт, она меня вообще не слушает”. Он надеялся, что она заскучает и ее снова потянет на юг. Она. Малькольм по пальцам мог пересчитать случаи, когда бы он называл ее по имени. “Она”. “Подруга”. “Хозяйка”. “Цыпочка”. Он побарабанил пальцами по рулю, раздумывая, что делать дальше. Фолкнер мог работать на любой из стройплощадок, а их по городу было раскидано штук сорок-пятьдесят, не меньше. Кризис наверняка заморозил новые кварталы в Грантоне, да и в Квотермайле, пожалуй, тоже. Застройщик Келтонгейта, судя по новостям в местной газете, был на грани банкротства, и все работы там, ясное дело, остановились.