— Отдыхай, — хрипло говорит он. — Увидимся завтра, — подталкивает меня внутрь спальни, я послушно следую его указаниям.

Дверь закрывается

Понимаю, что попала в клетку. Хоть и в золотую.

11. Глава 10

— Ты как? — сажусь на краешек кровати рядом с мамой и накрываю ладонью ее прохладную руку. Черный рукав моего вязаного платья оттеняет белую, почти прозрачную кожу мамы.

— Я в порядке, — мама переворачивает руку и переплетает наши пальцы.

Розовая шелковая пижама, которую я привезла ей из дома, подчеркивает не только черные, заплетенные в косу, волосы, но и бледность кожи.

Я проснулась рано утром, еще пяти не было. Чемодан, скорее всего, стараниями босса, оказался стоящим у стены возле двери в мою комнату, поэтому у меня получилось почти бесшумно одеться и прокрасться на цыпочках к выходу. Каким-то чудом я не нарвалась на Александра. Что-то мне подсказывает, босс не из любителей спать до обеда. Ведь приходя в офис, я всегда натыкалась на него вовсю работающего.

Мне удалось заехать не только домой и собрать вещи мамы, а еще зайти в магазин — купить фрукты, йогурты, чай, другие мелочи, поэтому неудивительно, что сейчас в палате все сильнее пахнет апельсинами.

— Подтверждаю, — пухлая женщина средних лет с русыми волосами, завязанными в пучок на затылке, и в белой сорочке садится на соседней кровати. — Твоя мама в порядке. Ну или будет, у нас прекрасные врачи.

Улыбаюсь уголками губ, подавляя раздражение — не люблю, когда чужие вмешиваются в беседу, которая их не касается. Особенно это бесит сейчас, ведь состояние мамы беспокоит меня больше всего на свете. Хорошо, что женщина встает с кровати и, волоча за собой ногу, направляется к выходу из палаты. Иначе пару таких посягательств на мое личное пространство, и я бы могла жестко осадить надоедливую особу.

— Оксаночка, — нежного говорит мама, переводя внимание на себя. — Все будет хорошо, — на ее лице совсем нет румянца, хотя в палате достаточно тепло, поэтому я ей не верю.

— Что говорят врачи? — заправляю волосы за ухо, стараясь унять дрожь в руках.

Мне с трудом удается контролировать слезы, которые жгут глаза. Судорожно вздыхаю и протяжно выдыхаю.

Мама с грустью смотрит на меня, прежде чем перевести взгляд на окно.

— Ждут результатов анализов, — произносит едва слышно.

Сильнее сжимаю ее руку, поглаживая тыльную сторону ладони большим пальцем. Грудь будто сковало железной цепью переживаний, вдобавок к этому еще и внутренности скручиваются в тугой узел. Стараюсь размеренно дышать, но получается как-то рвано. Прикрываю глаза и напоминаю себе, что маме нужен покой. Позже, когда окажусь подальше от больницы, смогу вжаться в какой-нибудь угол, обнять колени и позволить эмоциям со слезами вылиться наружу. А пока нужно запереть чувства в себе.

— Мам, — тихо вздыхаю, собираясь с силами, — почему ты не сказала, что плохо себя чувствуешь? — под конец голос срывается, но я надеюсь, что этого не слышно

Она еще какое-то время смотрит в окно, прежде чем перевести печальный взгляд на меня.

— Не думала, что все настолько серьезно, — она пожимает плечами. — У меня же работа, у тебя тоже. Столько проблем, которые нужно решать, я не хотела становиться еще одной.

— Ты — не проблема! — повышаю голос и сразу одергиваю себя. — Мам, это же твое здоровье, — говорю спокойнее.

— Я надеялась, что мое состояние — просто сезонная усталость. Осенью всегда сил меньше, — мама опускает взгляд на наши соединенные руки. — Не хотела, чтобы все легло на твои плечи. Это же было мое решение взять ипотеку, — ее голос дрожит.