– Представьтесь, пожалуйста.

– Розамунда… Меня зовут Розамунда.

– Какое редкое и, я бы сказал, эротичное имя!

– Меня назвали в честь композиции Шуберта. Я рождена, чтобы порхать и дарить свет.

На этой фразе Рома с Зигмундом выразительно переглянулись.

– Так что там у нас с птичкой, о прекрасная незнакомка, порхающая в лучиках света?

– Сегодня утром я подошла к окну. Шапки сугробов, узкие тропинки, ведущие в небольшую рощу. Я отворила окно, чтобы впустить зиму!

Покрутив у виска указательным пальцем, в разговор вступил Зигмунд:

– С зимой вас, Розамунда! Но мы ищем не зиму. Мы ищем блудного попугая.

– Да, да… Конечно. Маленького волнистого попугайчика. Забавного шалунишку, выпорхнувшего из окна. Я видела его. Недалеко от моих окон растет красивая сосна. Он опустился на одну из ветвей дерева. И мне казалось, что он дрожал и молил о помощи.

– Но он вроде как не говорящий, – вставил Рома.

– Иногда достаточно взгляда…

– Ну у вас и зрение! А в каком районе вы живете, Розамунда?

– Все мы живем на Земле. А потом и в самой земле. Я живу на Красной Двине. И еще… Мне очень нравитесь вы, мои милые, озорные «Ангорские пересмешники».

– Должен вас огорчить, – еле сдерживая смех, сказал Рома, – но птичка пропала в Задвинье. Боюсь, до Двинки она долетела бы вряд ли. Не каждый волнистый попугай дотянет до середины Двины! Но все равно, спасибо за звонок!

– И вам спасибо. Спасибо, что вы есть!

Это был сигнал. Многие горожане с удовольствием бы нарушили траурный этикет, и при определенных обстоятельствах произнесли бы в адрес «пересмешников»: «Спасибо, что вас больше нет». Но Розамунде нравился юмор блиндажей и окопов. Через день она «достучалась» до студии, чтобы поиграть в игру-дебилку «Любимый шарик». Развлечение это придумал какой-то ленивый аферист без фантазии. Игроки старались угадать, на каком выдохе редактора программы, Вити, шарик закончит свой жизненный путь. Розамунда сказала, что выдохов будет четырнадцать. Витя дунул в микрофон ровно четырнадцать раз. Подмигнув Роме, ткнул иголкой в заранее надутую резинку. Счастливица выиграла латышский крендель с копченостями и скидочный купон в магазин пластиковых интимностей. После пятничного эфира машину Зигмунда остановили на выезде с офисной стоянки. Открыв дверь, охранник протянул увесистый пакет:

– Какая-то женщина забрала крендель с купоном и просила передать вам вот это.

В салоне «тойоты» запахло котлетами и борщом. Такую благодарность за свою работу «пересмешники» получили впервые. Эпистолы не по возрасту зрелых девочек с пожеланиями отдаться в прямом эфире, поделки учеников коррекционной школы, письма водителей троллейбусов с пожеланиями достичь высот Дроботенко, – все это было. Но провианта до Розамунды никто не слал.

Пакет Зигмунд разобрал уже дома. Судок с борщом, завернутые в фольгу паровые котлеты, баночки с пюре и компотом. На самом дне пакета покоился серебристый конверт с инициалами Р. К.

Розамунда просила отведать приготовленные ее руками блюда и восхваляла порядком надоевший горожанам дуэт «Ангорских пересмешников». На словах «талантливо» и «гениально» Зигмунд довольно улыбнулся. У него был тот этап творческого пути, когда самолюбие может потешить даже комплимент человека, лишенного вкуса. Паек Зигмунд отдал алкашу-соседу. Непросыхающий индивид поинтересовался, можно ли ждать продолжения гуманитарной помощи.

Утром следующего дня Розамунде вновь удалось сделать то, что на протяжении долгого времени не удается сделать многим. Она с легкостью пробилась в эфир. «Пересмешники» устроили интерактивный опрос. Слушатель должен был красочно описать свою одежду. Картавый мальчик пытался рассказать о пуховике и джинсах. Его беспардонно отослали к логопеду. Девушка в ботфортах и норковом полушубке просила об экскурсии по радиостанции. Ее поблагодарили в момент, когда речь уже шла о стрингах с кристаллами от Сваровски. Пьяного товарища из сауны прервали на полуслове. Он рассказывал о полотенце в полосочку. Вот за ним и настала очередь Розамунды.