– Стоп! Людмила, – хлопнула рукой по столу я, – давай сразу договоримся так. Твой начальник – я. Как меня зовут, и кто я такая, надеюсь, ты знаешь?

Людмила мучительно покраснела и несмело кивнула.

– Прекрасно, – продолжила я. А ты – мой личный секретарь. Я подчёркиваю – личный. Мой. Секретарь. А это значит, что никто, ни Капитолина Сидоровна, ни остальные не имеют права у тебя что-то требовать им показывать, кричать на тебя, а уж тем более менять мой график без моего разрешения. Это понятно?

На глаза Людмилы набежали слёзы, но она мужественно кивнула и в этот раз.

– Вот и молодец, – примирительно сказала я, – ругать тебя не буду. Но если опять кто-то начнет кричать или что-то требовать – отправляй их прямиком ко мне. Разберёмся. Договорились?

– Да… – прошептала Людмила.

– Хорошо. А теперь записывай новый график, – ухмыльнулась я, мысленно потирая руки, – первым ко мне на доклад пригласи, пожалуйста, Фёдора Кузьмича.

Я уже поняла, что это тот сердитый мужчина. Вот и начнём знакомство с него.

– Дальше, – я чуть задумалась. – Вторым я хочу видеть Иванова. Он вчера подходил по поводу графика?

– Подходил, – кивнула Людмила, – но там Тамара Викторовна на него так наругалась, что он сразу ушел. И ничего не сказал.

– Вот и чудненько, – широко улыбнулась я. – Значит, его вторым сразу и приглашай. А с десяти до пол-одиннадцатого я послушаю доклад Любимкина. И, если успею – то Герих. Хотя это вряд ли. Поняла?

Людмила кивнула, записывая.

– И не забудь сообщить об этом остальным. Чтобы люди не тратили время и не ждали под кабинетом, – я внутренне ухмыльнулась, представив, как Людмила сейчас придёт сообщить Щуке, что её в графике нету.

Моя секретарь с усердным видом записывала в блокнотик.

– Дальше… – я заглянула в свои записи, – пока я тут буду собеседования с товарищами проводить, сходи, пожалуйста, к Егорову, он за технику безопасности отвечает, и возьми у него всю информацию по несчастным случаям в производственных цехах. За последние три года давай. Там акты у него должны быть. Или в архиве. В общем, пусть все акты поднимет.

Людмила кивнула.

– И лучше пусть сам тоже подойдёт, – задумалась я, – скажем, после обеда. Даст мне разъяснения по актам.

Я отпустила Людмилу, а сама села планировать.

В то, что вверенный мне коллектив удалось усмирить, я не верила ну ни капельки. Это так, временная победа. Даже не победа, а небольшой приоритет. Приоритетик. Скоро ребятишки придут в себя и постараются отдать мне с процентами. Поэтому нужен такой ресурс, на который я смогу опираться в дальнейшей работе. На данный момент этим ресурсом могут выступать только производственные отделы. Рабочий класс у нас рулит. А чтобы цеховики захотели идти за мной в огонь и воду, я должна дать им то, чего у них нету и чего им очень хочется. И начать нужно с малого, сразу всё вываливать нельзя. Вот потому я вчера и прогуляла полдня в библиотеке.

Я расчертила страничку на три колонки и, пока не забыла, принялась вносить пункты, когда в дверь постучали. Я глянула на часы – ровно девять ноль-ноль.

– Входите, Фёдор Кузьмич! – крикнула я и раскрыла парку с его личным делом.

В кабинет степенно, с достоинством, вошел долговязый пожилой мужчина сердитой наружности. Ну что ж, будем знакомиться.

– Присаживайтесь, – я радушным жестом указала на стул для посетителей. – Для начала давайте познакомимся.

– Кузнецов Фёдор Кузьмич, – проскрипел он, голос у него оказался резкий, неприятный.

– Смотрю, Фёдор Кузьмич, вы к нам перевелись недавно, – я указала рукой на личное дело, и мужчина чуть поморщился. – И опыт работы у вас очень даже впечатляет. И на вагоностроительных заводах вы работали, и на локомотивном побывали.