А потом этот Патов прислал ему три сотни писем.

И зачем-то нарисовался у него на пороге.

Решение проблем медленно, но верно превращалось в новую проблему.

Остин закрыл входную дверь и повернул ключ, прежде чем вернуться в свой кабинет и прочитать-таки спам-рассылку консультанта.

Вскоре после этого вернулась Рэйчел, и он закрыл электронные письма. На первый взгляд они содержали лишь до одури скучные описания методов опроса сотрудников. Его подобная чушь не интересовала – к тестам, особенно психологическим, Остин Мэтьюз питал плохо скрываемую неприязнь.

– Что-то ты рано сегодня, – заметила Рэйчел.

– Голова разболелась, – пожаловался Остин.

Она немедленно принялась опекать его, на что он и сам втайне рассчитывал, – велела лечь на диван, пошла заваривать чай, спросила, не болит ли что-то, помимо головы.

– Нет, только голова, – сказал он, решив не упоминать про давление и про странную встречу с консультантом Патовым. Ему хотелось бы поговорить с ней о вещах, связанных с работой, но их отношения сложились иначе. Компания была всецело его заботой. Рэйчел стала бы идеальной женой для бандита: она всегда находилась где-то поблизости, когда это требовалось, и совсем не задавала вопросов, когда дело касалось бизнеса.

Если бы Джош все еще был в компании, он мог бы поговорить с ним. Но Джоша уже не было, так что вся ответственность легла на него одного. Мэтьюз решил, что, возможно, лучше позволить консультанту делать свою работу. Патов был прав: «КомПрод» и «БФГ» связал вместе эффективный контракт. Но нигде в этом контракте не было прописано, что рекомендациям консалтингового агентства стоило неукоснительно следовать. Ему ничто не мешает поблагодарить Патова за работу и выбросить его отчет в помойку. Можно сделать даже хитрее – передать необработанные данные, собранные «БФГ», в другую контору по вопросам управления и посмотреть, какие рекомендации «КомПрод» получит там.

У крупной фирмы почти всегда остается возможность для маневра, и Мэтьюзу точно не придется выбирать из ограниченного числа вариантов. Сам факт того, что он обратился к «БФГ», положительно повлиял на цену акций компании и дал рынкам и бизнес-клиентам ощущение, что после небольшой реструктуризации «КомПрод» станет сильнее, чем когда-либо. К счастью, компьютерные игрушки продаются все так же хорошо. А это уже какое-никакое облегчение.

Тем не менее этот консультант одним-единственным своим визитом вогнал Остина в нешуточную оторопь.

Крейгу было всего десять лет, когда отец умер от сердечного приступа. Хотя потеря была болезненной, он был уверен, что сможет ее пережить. В конце концов, Крейг был предоставлен самому себе не только в те важные ранние годы, но и на протяжении большей части его детства. Крейг думал, что он достаточно взрослый, чтобы помнить все, что они делали вместе, и что отец навсегда останется с ним в его мыслях. Но несколько лет спустя, когда учитель обществознания объявил о школьном проекте по генеалогии, он был почти что шокирован, обнаружив, что больше не помнит звук отцовского голоса. Он сидел в классе и даже в мыслях не мог достоверно воссоздать лицо родителя; а ведь фотографии с ним стояли в доме повсюду! Его охватил страх и глубокая печаль, и он почувствовал себя одиноким и брошенным среди тридцати других детей. Вернувшись в тот день из школы домой, он внимательно рассмотрел каждую фотографию в рамке и медленно пролистал все семейные альбомы.

Это нисколько не помогло. Мужчина на фотографиях был и оставался непознаваемым незнакомцем. Каким-то образом воспоминания об отце были потеряны для него – они ушли, испарились, а Крейг того даже и не заметил. Все моменты и чувства, которые, как он думал, останутся с ним навсегда, ушли, оставив глубокую дыру в его жизни.