– А кто такой Марвин? – спросил продавец картофеля.

– Как знать? – вздохнула плетельщица. – Тут каждый третий – Марвин.

– Дальше! – воскликнул Якуб. – Что было дальше?

– Все молча смотрели, как колдунья уводила мальчика. Никто и пальцем пошевелить не мог. А когда очнулись, было поздно – их уже и след простыл. Их искали, конечно, да только ее дом найти невозможно – он скрыт от людских глаз. С тех пор Ханна все время плачет и ждет, что ее сын вернется. А муж ее – лучшим сапожником был в городе! А после всего этого – запил. Люди жалеют Ханну, помогают ей, кто чем может. А какой мальчик был – красивый, добрый, работящий, к родителям – уважительный.

Якуб тихо отошел в сторону. «Семь лет, – шептал он, – семь лет… Это был не сон. Я жил все это время у колдуньи… я варил супы, пек пироги, лепил клецки… Зачем я ей понадобился? И почему она меня превратила в гадкого носатого коротышку? Неужели за то, что я ей тогда нагрубил? Как мне теперь показаться на глаза маме? Мама называла меня: «Мой красавчик». Говорила: «Не мальчик у меня, а картинка. Любая девушка за тебя пойдет».

Якуб побрел туда куда указала плетельщица. Он увидел мать со спины. Она действительно будто высохла, сгорбилась. «Бедная мама» – прошептал он. Якуб стоял далеко и Ханна не могла его слышать, но она будто сердцем почувствовала, что он рядом. Она вздрогнула, оглянулась и стала искать глазами сына. Из-под ее чепчика выглядывали поседевшие пряди, глаза потускнели, лоб прорезали глубокие морщины… Сердце Якуба содрогнулось от жалости и одновременно от страха – что она скажет, когда увидит его таким!

Ханна оглядела толпу, скользнула по нему невидящим взглядом и отвернулась. Потом повернулась опять – ей, видимо, захотелось получше рассмотреть уродливого коротышку. Их взгляды на миг встретились. «Мама! Мама!» – кричала душа Якуба.

– Мама, смотри, какой смешной коротышка! – раздался рядом детский голосок.

Это сказала курносая веснушчатая девочка лет шести. Ее держала за руку молодая женщина.

– Где? – спросил такой же веснушчатый мальчик, видимо, ее брат.

– Да вот же! Носатый такой. А руки у него какие длинные! До чего потешный!

–Тише, Тилли, так некрасиво говорить. Ты обещала себя хорошо вести, – сказала ей мать.

Ханна взяла что-то с прилавка и подошла к Якубу. В глазах ее была жалость смешанная с отвращением. Она протянула ему кулечек клубники и он машинально взял его. Поверх ягод блеснула серебряная монета.

– Эй, хозяйка! Почем ваша зелень? – позвала ее подошедшая женщина с корзиной. Ханна вернулась к прилавку.

Не в силах сдержать рыданий, Якуб бросился бежать с рынка, роняя по дороге клубнику.

Дальнейшее Якуб рассказывал неохотно. Мне пришлось задавать ему вопросы.

Что было духу он побежал обратно, к дому Крейтервейс, чтобы выяснить за что она с ним так поступила, вымолить прощение и вернуть свой облик. Он добежал до окраины, проплутал несколько часов у озера, но дом колдуньи исчез – его будто никогда здесь не было. Вдобавок над ним закружилась стая ворон, они грозно каркали, будто отгоняя его. Якуб вспомнил слова плетельщицы, что дом колдуньи найти невозможно и побежал, что есть духу в город. Там он направился в сапожную мастерскую, где работал его отец, хотя надежда на теплую встречу была слаба. Он бежал, слыша вслед хохот и насмешки в свой адрес. Но в мастерской отца не было. Его напарник сообщил, что он в кабачке. «Если повезет, то он придет завтра к полудню, когда проспится», – вздохнул напарник. Потом заинтересовался башмаками Якуба. «Что это за материал? – спросил он. – Заморский, что ли? Кто тебе смастерил такие башмаки, коротышка?»