Девицы, державшие меня под локти, проволокли меня ещё метров сто, зрение у меня прояснилось, и я увидела синюю крышу дома, утопающую в зеленой листве. Ещё метров пятьдесят, и мы оказались на лужайке перед неуклюжим и обшарпанным двухэтажным домом с мезонином. Черепица на крыше была красивого синего цвета, но больше в доме не было ничего красивого. Столбики перед входной дверью опасно покосились и грозили уронить на кого-нибудь треугольную крышу портика, стёкла на втором этаже были разбиты, а на полуразвалившейся трубе торчало птичье гнездо.

Тащили меня прямо к этому дому, и я сделала последнюю попытку освободиться, изо всех сил задёргавшись в руках девиц.

- Мама! Она как взбесилась! – плаксиво заверещала одна из дамочек, которую я пнула по щиколотке.

- Я ей сейчас все зубы повыбиваю, этой бешеной! – чуть ли не зарычала синьора и угрожающе подняла пухлую мощную руку.

Ударить она не успела, потому что раздались голоса – мужской и женский, и мужской что-то требовал, срываясь на крик, а женский монотонно жужжал, не меняя интонацию.

- Помогите-е! – заголосила я. – Спасите-е!

Синьора очень быстро прихлопнула мне рот ладонью и для верности прихватила поперёк шеи, слегка придушив. Пока я пыталась глотнуть воздуха, потому что заодно мне прихлопнули и нос, голоса стали громче и отчётливей.

- …да оно же сгорело! – возмущался мужчина. – Вот, до углей!

- Сгорело, - подтвердила женщина. – Точно, угли.

- А за что я деньги заплатил?! – взревел мужчина. – Где синьора Ческа? Пусть сейчас же вернёт мне деньги! И за персики тоже!

- Вы правы, зря заплатили деньги, - поддакнула женщина без тени сожаления.

- Это синьор Луиджи, - пробормотала «матушка». – Что там случилось? Миммо! Жутти! Тащите эту бездельницу в сарай. Потом с ней поговорю, - она отпустила меня и заспешила куда-то сквозь кусты, на ходу поправляя тюрбан.

Я с жадностью хватала ртом воздух, а девицы резко развернулись и поволокли меня куда-то в сторону. Ветрувия бежала рядом и молитвенно складывала руки, бормоча что-то о милосердии и благоразумии.

Меня втолкнули в маленькую деревянную постройку, дверь за моей спиной закрылась, и что-то лязгнуло и заскрипело.

- Бегать она вздумала! Ничего, матушка ей быстро напомнит, кто тут хозяйка, - услышала я удалявшийся голос одной из девиц.

Потом стало тихо, и я огляделась.

Судя по всему, сарай использовался, как фруктовый склад. Здесь стояли корзины с апельсинами, и пахло сладковато и немного горько. Что ж, от жажды и голода не умру, если мне предстоит долго просидеть здесь. Но как сообщить моим, где я?

- Апо! Ты как? – в маленьком окошечке под самым потолком появилась, заслонив свет, голова Ветрувии.

- Хреново, - ответила я по-русски, до сих пор ощущая лёгкий звон в голове.

- Что? – переспросила Ветрувия.

- Говорю, что я – не Апо, - повторила я уже на итальянском. – И вы не имеете права меня здесь удерживать. Я – гражданка другой страны, у вас будут большие международные проблемы.

- Апо! – казалось, моя собеседница перепугалась по-настоящему. – Ты и правда ничего не помнишь? Ты не притворяешься?

- Сколько можно повторять! – я вспылила, но тут же взяла себя в руки и заговорила спокойнее: - Открой дверь, прошу тебя. Я просто уйду и никуда не буду жаловаться. Я завтра же уезжаю из страны, и делайте тут, что хотите.

- Куда ты поедешь?! – перепугалась Ветрувия. – У тебя никого нет на белом свете! Ты любовника нашла? Когда успела?

- Не говори глупостей, - перебила я её. – Выпусти меня, и забудем о нашей встрече.

- Я не могу тебя выпустить, - ещё больше перепугалась женщина. – Матушка с меня три шкуры спустит! А тебя поймает и поколотит! Апо, не глупи! Ты же знаешь её!..