Цветик улыбнулся.

– Конечно.

И глаза у него характерно сверкнули. Алина видела такие спецэффекты раньше в кино… Очевидно, не только она.

Слева скрипнул челюстью висящий на ветке скелет.

– Цветик, – сделав шаг в сторону от барда, сказала Алина. – А вы случайно не маньяк?

Бард засмеялся.

– Ну что вы!

Подул холодный, неприятный ветер, и скелет, сорвавшись с ветки, упал на тропу наперерез путникам. Его кости при этом почему-то не рассыпались.

– Ладно, – пробормотала Алина.

А что? Вдруг здесь это нормально? И скелет, и приклеенные к нему кости.

Стоило подойти ближе, как скелет зашевелился: потянулся, словно после долгого сна, и начал вставать.

– Он не кусается? – поинтересовалась Алина.

Бард улыбнулся. И повторил:

– Не волнуйтесь, госпожа.

А потом тронул струны лютни.

Алина сразу поняла, почему этого ободранного, шляющегося по Горемычному лесу барда приглашают аж во дворцы. Как там? «Услаждать слух». Музыка, лившаяся из-под его изящных, порхающих по струнам пальцев не просто завораживала – она пьянила. По-хорошему, её надо было приравнять к наркотикам: сознание она точно меняла. Алина сама не заметила, как начала притопывать в такт ногой, а руки, словно по собственной воле, аплодировали.

Поэтому ничего удивительного, что кости под ногами – тысячи, миллионы – вдруг взмыли в воздух, сложились в скелеты и пустились в пляс. Музыка Цветика в прямом смысле поднимала мёртвых. Алину захлестнуло чудесное воодушевление, яркий восторг. Захотелось схватить барда в охапку, раскрутить – только бы лютню не выронил, только бы играл – и плясать с ним до упаду.

Цветик поймал её взгляд и, как исполнители на Ютюбе, закружился под свою музыку. В его глазах искрилось веселье, улыбка завораживала. Алина почувствовала, что улыбается в ответ, а в груди становится легко-легко, словно она проглотила облако – и пытается взмыть ввысь, к небу.

Она бы не удивилась, если бы именно это и произошло.

Тьма вокруг рассыпалась, как звёзды, мириадами светлячков. Нестрашно, ехидно улыбались черепа, воздух пах цветами, тропа под ногами сияла.

Пританцовывая, бард приблизился к Алине.

Улыбаясь, она смотрела, как он идёт к ней, и чувствовала себя так хорошо – как никогда в жизни!

Да, убойный галлюциноген – его музыка.

Продолжая улыбаться, Цветик протянул ей руку.

– Позвольте, моя госпожа.

Она не сразу поняла, что от неё хотят. А когда поняла, что Цветик приглашает её на танец, удивлённо подумала: «Да он же со мной флиртует».

И всё – её как холодной водой облили. Волшебство мгновенно сдулось, а бард из фигуры очаровательной в воображении Алины превратился в «он же мужчина, значит, козёл». Надо отдать Цветику должное, даже козлом он был вполне ничего.

Вздрогнув, Алина отпрянула. И бросила холодно:

– Нет. Я не танцую.

Улыбка Цветика увяла. Как и музыка пару мгновений спустя.

Бард опустил лютню. С тихим шелестом рассыпались скелеты. Погасли светлячки, снова сгустилась тьма.

Алина с вызовом смотрела на Цветика. А тот бросил один-единственный грустный взгляд и отвернулся.

– Простите, госпожа.

Она прикусила язык – наружу рвалась какая-то глупость. Она ни с кем не обязана танцевать, и разочарование какого-то барда ничего не должно для неё значить.

– Не стоит, – сказала Алина наконец. Голос звучал равнодушно, хотя внутри всё кипело. – Просто идёмте дальше. Если вы всё ещё не против меня сопровождать, конечно. Между прочим, далеко ещё?

Бард с грустной улыбкой подал ей руку. Алина посмотрела на неё, потом встретилась взглядом с Цветиком.

Тот опустил руку.

– Нет, госпожа. Уже вот-вот покажутся башни Зальцега. Это торговый город с ежегодной ярмаркой. Вы интересовались, где можно продать лошадь…