— И у меня! — воскликнул орк с повязкой на лбу, касаясь царапины на щеке. — Боль уходит!

Остальные орки в зале начали волноваться, все тянули шеи, пытаясь увидеть, что происходит за первым столом. Гул голосов нарастал, превращаясь в настоящий шум.

— Тихо! — рявкнул знакомый голос Грома, и зал мгновенно стих. Капитан стражи сидел за дальним столом, внимательно наблюдая за происходящим. — Дайте кухарке закончить.

Я благодарно кивнула ему и продолжила разливать суп. Миска за миской, стол за столом — каждому ожидающему орку доставалась порция целебного варева. Некоторые благодарили меня кивком, другие мычали что-то одобрительное на своём языке.

Когда последняя миска была заполнена, я отступила на шаг и наблюдала за тем, как орки пробуют мой суп. Эффект был потрясающим. Не только раненые воины чувствовали облегчение — даже здоровые орки светились от удовольствия, а их глаза блестели тем же золотистым светом, что и у Грока с Зубой.

— Вкусно! — проревел один из орков.

— И сил прибавляет! — добавил другой, сгибая и разгибая руки. — Чувствую себя лет на десять моложе!

— А усталость как рукой сняло, — согласился третий. — Хотя весь день таскал камни для укрепления стены.

По мере того как орки допивали суп, их настроение становилось всё более радостным. Начали звучать смех, шутки, а некоторые даже затянули какую-то орочью песню — низкую, гортанную мелодию, которая отдавалась эхом от каменных стен.

— Эмма! — окликнул меня старый орк с седой бородой, сидящий за средним столом. — Подойди сюда!

Я осторожно приблизилась к нему. Это был массивный воин с множественными шрамами на лице и руках — явно ветеран многих сражений.

— Я Камнерук, — представился он, постукивая кулаком по столу. — Тридцать лет служу на границе. И никогда не пробовал ничего подобного.

— Спасибо, — неуверенно ответила я.

— У тебя кровать, не слишком удобная, небось? — продолжил Камнерук.

— Ну... да, довольно жёсткая, — призналась я.

— Так я и думал! — рассмеялся орк. — Поставили поди как у орков. Для нас нормально, а для человечки — мучение. Я тебе мягкий матрас сделаю.

— Это... очень мило с вашей стороны, но...

— Никаких «но»! — перебил меня Камнерук. — После такого супа я тебе дворец построить готов!

— И я помогу! — объявил другой орк, поднимаясь с лавки. — Кинжалозуб меня зовут. Шкуру медвежью принесу — самую мягкую, что у меня есть. Постелешь на кровать, будешь как на облаке спать!

— А я табуретку сделаю! — добавился третий. — И полочки для вещей! Чтобы удобно было!

— И сундук для одежды! — подхватил ещё один голос.

— И зеркало нормальное! — заорал кто-то ещё.

А я стояла посреди этого хора предложений, чувствуя, как к горлу подступают слёзы. Эти грозные воины, которых я так боялась, с трогательной заботой предлагали обустроить мой быт.

— Спасибо вам всем, — прошептала я, и мой голос дрогнул от эмоций. — Я... я тронута.

— Ерунда, — отмахнулся Камнерук. — Хорошую кухарку беречь надо. А то сбежишь, как предыдущие.

— Не сбегу, — твёрдо сказала я. — Обещаю.

И в этот момент я действительно почувствовала, что говорю правду. Эти орки, такие страшные на вид, оказались добрыми и заботливыми. А их община... она начинала становиться для меня чем-то вроде дома.

— Вот и славно! — заревел Гром с дальнего конца зала. — А теперь все по домам! Завтра новый день, новые тренировки!

Орки начали подниматься со своих мест, кто-то ещё раз благодарил меня за суп, кто-то обещал завтра принести обещанные вещи. Постепенно зал опустел, и я впервые обвела взглядом столовую.

Помещение оказалось большим. Высокие сводчатые потолки терялись в полумраке, поддерживаемые массивными каменными колоннами. Стены были выложены из серого камня, потемневшего от времени и копоти. Факелы в железных кронштейнах отбрасывали пляшущие тени, превращая зал в подобие средневекового замка.