– Вы что, с ума сошли?!

– Ничуть. Ложитесь и ни о чем не беспокойтесь, – ответил доктор.

– Я не лягу! Мне уже страшно ложиться на вашу кушетку! – запротестовала Валя.

– То есть вы думаете, что все, кто ложится на эту кушетку, неизменно и мгновенно умирают? А тут у меня по соседству коммерческий морг, с работниками которого я нахожусь в преступном сговоре? Так вы думаете? – сказав это, я посмотрел на Валю в упор.

– Ну, наверное, нет… – протянула она.

– Следовательно, нам нечего бояться?

– Но мне страшно! – Валя стояла перед несчастной кушеткой в ужасной растерянности.

– Вот и чудненько, будем считать это обязательным условием терапии. Ложитесь.

Переборов себя, Валя легла.

– Еще не умерли? – доктор проявил надлежащую заботу.

– Нет, не умерла… – протянула Валя.

– А теперь попробуйте… – предложил доктор. – Уверен, у вас должно получиться!

– Ничего у меня не получится! Что вы за чушь такую говорите! – воскликнула Валя, снова поднимаясь со своего места.

– Значит, не получится, говорите?

– Не получится! – твердо заявила Валя.

– Ну тем более, нам нечего боятся! Давайте ложитесь, и без капризов, пожалуйста. Нам пора лечиться уже! Сколько можно!

Ошарашенная Валя снова улеглась.

– Закрываем глаза, – мерно командовал ей я, – сосредоточиваемся на биении своего сердца, пытаемся его усилить…

– Оно усиливается! – Валю объял ужас.

– Ну и хорошо, вы же умереть собираетесь!

– Я не собираюсь! – запротестовала Валя.

– А надо! Сколько можно от нее бегать?! Думаете, что умрете, так умирайте уже! Чего тянуть-то?! – не скрою, в этот момент в моем голосе звучала ирония.

– Вы уверены, что мы все правильно делаем? – Валин голос вдруг изменился, она наконец стала понимать, что мы проводим психотерапевтическую процедуру, а вовсе не собираемся на полном серьезе отдавать богу душу.

– Абсолютно! Ложитесь и ни о чем не думайте. Просто выполняйте все мои указания. Итак, закрыли глаза, прислушались к своему сердцу. Стучит?

С кушетки раздалось растерянное:

– Стучит…

– Очень хорошо. Теперь заставим его стучать так, чтобы оно… Как вы там себе вообразили – лопнуть оно должно или просто остановиться? – мне потребовалось уточнение, ведь всякий человек, страдающий ВСД, имеет в голове четкий план того, как именно он должен помереть.

– Оно должно сбиться с ритма и тогда остановиться, – сообщила Валя.

– Очень хорошо! Так и поступим! Давайте усиливайте его биение и постарайтесь, чтобы оно сбилось с ритма.

Вообще-то, чтобы не смущать Валю, я делал вид, что смотрю в окно, но на самом деле я, конечно, за ней приглядывал. Картина же была такой: сначала Валино лицо выглядело испуганным, потом напряженным (видно было, что она старается усилить сердечный ритм).

– Ничего не получается, – сообщила Валя с кушетки примерно через три или четыре минуты. – Мне кажется, что оно даже медленнее стало биться! – в ее голосе мне почувствовалось даже некоторое разочарование, она поднялась и села.

– Очень плохо! – посетовал я. – Может быть, можно как-то иначе умереть? У вас нет еще какого-нибудь рецепта?

– Я боюсь, что у меня легкие откажут, и я задохнусь… – протянула Валя.

– Очень хорошо! Будем пытаться задохнуться! Ложитесь, закрывайте глаза, концентрируйте свое внимание на своем дыхании и попытайтесь сделать так, чтобы ваши легкие вам отказали.

Нехотя и что-то ворча себе под нос, Валентина улеглась обратно на кушетку. Потом я наблюдал картину, аналогичную прежней: сначала некоторая обеспокоенность, потом потуги, потом ощущение бесперспективности…

– Не выходит? – поинтересовался я после того, как Валя пыталась какое-то время задерживать свое дыхание, а потом снова дышать.