Они смешались с туристами и прошли мимо охранника.

– Еще быстрее! Сюда, за кусты.

На улице вслед им оборачивались: Вася привлекал к себе внимание.

– Хоть пригнись, что ли… – проворчал на бегу Анжей. – Верста коломенская!

– Поздно пригибаться, – огрызнулся водитель. – У них внутри камеры. Ваш интеллигентный фейс давно записан, как и моя рожа.

Анжей встал от неожиданности.

– Камеры? Где?

– Сверху, по периметру. Да не стойте вы! Охрана не мониторит их постоянно, иначе вас загребли бы еще в первый раз.

– Тогда зачем они нужны?

– Пес их знает! – Василий свернул на стоянку, достал ключи от машины, и та отозвалась неподалеку радостным писком. – Направо!

– Может, обманка?

– Вряд ли. – Водитель распахнул дверь перед Анжеем. – Скорее всего, охрана просматривает записи, если случается чэпэ.

Перед тем как сесть в машину, Ковальский бросил последний взгляд на замок. Серый, замшелый, безобразный… Только туристы в разноцветных куртках, толпившиеся у ворот, оживляли картину.

– Зачем хозяину потребовалась охрана? – подумал вслух Анжей. – Неужели там есть что-то действительно ценное?

– Тоже подумал, – коротко отозвался водитель, выруливая со стоянки. – Если ценное, почему так легко прошли внутрь? Если нет, зачем охранники в жилом крыле? Кстати, вы уверены, что это были именно они? Может, дети владельца? Служащие?

– Да нет, не похожи на детей, – задумчиво сказал Ковальский. – Вышколенные, нерассуждающие… Старик дал команду – они на меня бросились, как овчарки. Подожди! – спохватился он. – Ключ-то где, ключ?!

Вася позволил себе улыбнуться. Замок остался позади, и он немного расслабился.

– Все ждал, когда вы спросите. Вот он.

Из нагрудного кармана кожаной куртки водитель вытащил ключ и протянул Анжею. Ковальский жадно схватил его. На Василия он полагался, как на самого себя, но его до последней секунды мучил страх, что он увидит ту же подделку, изготовленную для него расторопным мастером.

Ключ безмолвно запел в его пальцах.

– Тот самый! – восхищенно выдохнул Анжей. – Ну, Вася! Ну, герой! Наградить тебя мало!

– Главное, чтобы не посмертно, – буркнул тот, следя за дорогой. – Ну и что, стоила эта штуковина таких трудов?

Анжей рассмеялся. Стоила ли? В эту секунду он от всей души жалел, что Василию не дано услышать то, что слышит он. Вася разделил бы его восторг.

Никогда прежде Ковальскому не доводилось слышать такого пения. Были звонкие, как флейта, ключи, были переливчатые, журчавшие подобно свирели, были осиплые, как английский рожок… Их голоса то удалялись, то приближались. Иногда затихали совсем.

Но ключ, который Ковальский в эту минуту сжимал в руке, пел по-другому. Он издавал ровный, сильный вибрирующий звук, напоминавший волынку. Анжей непроизвольно прижал пальцы к виску, пытаясь приглушить его.

Голос этого ключа нельзя было назвать красивым. В нем не было ничего от нежной мелодичности других ключей, что попадали в руки Ковальского. Но он рождал ощущение невероятной мощи и силы, словно идущей из земли.

Анжей почти с опаской положил добычу на приборную панель. Звук смолк не сразу: несколько секунд эхо его отдавалось у Ковальского в голове. Такого Анжей прежде не встречал: он всегда переставал слышать голоса ключей, стоило ему выпустить их из рук.

Он даже спросил Василия:

– Ты слышишь?

– Что?

– Не знаю… Волынку?

– Опять у вас звуковые галлюцинации?

Анжей только усмехнулся в ответ.

– Ладно, нет так нет. Расскажи теперь, как ты его достал.

Василий, как и Ковальский, легко проник во второе крыло замка и уперся в закрытую дверь. Но, в отличие от Доктора, для водителя это не являлось серьезным препятствием.